Лаво, Шарль Франсуа
| Шарль Франсуа Лаво фр. Charles François Lavaud<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1847 год — 1850 год | ||||
| Предшественник: | Арман Жозеф Брюа | |||
| Преемник: | Луи Адольф Бонар | |||
| Рождение: | 23 марта 1798 Лорьян, Бретань, Франция | |||
| Смерть: | 11 марта 1878 (79 лет) | |||
| Военная служба | ||||
| Годы службы: | 1810-1860 | |||
| Звание: | контр-адмирал | |||
| Награды: |
| |||
Ша́рль Франсуа́ Лаво́ (фр. Charles Francois Lavaud, 23 марта 1798, Лорьян, Бретань, Франция — 11 марта 1878, Брест, Бретань, Франция), французский военный и государственный деятель, контр-адмирал.
Происхождение
Фамилия «Lavaud» является производной от старофранцузского «vallee» — «долина». Дворяне Лаво происходят из лесного графства Лимузен, где они носили фамилию Лаваль (фр. de Laval), затем их предки перебрались на морское побережье в Аквитанию, где музыкальный язык местных жителей вокализировал их фамилию в Лаво. Отец будущего адмирала Жан Жозеф Мишель Лаво (фр. Jean Joseph Michel Lavaud) родился в Бордо, центре Аквитании и знаменитой во время революции Жиронды 29 сентября 1759 года, его супруга, мать Шарля Франсуа, урожденная Энн Габриель Монделье (фр. Anne Gabrielle Mondelier, род. около 1772 года) была бретонкой из Иль и Вилен и семья перебирается на её родину в Бретань[1]. Отец Шарля Франсуа посвятил себя флоту, в 1779-1792 г.г. он плавал на коммерческих судах, а с 1793 года на военных. Двадцать три года сражался Жан Жозеф на море, сначала за Республику, потом за Императора и вышел в отставку в 1816 году имея ранение, полученное во время революции в Санто-Доминго и Орден Почетного легиона (28 февраля 1808 года) дарованный за храбрость[2]. Шарль Франсуа родился 23 марта 1798 года в портовом городе Лорьян. Пойдя по стопам отца он выбрал карьеру моряка.
Служба на флоте
Служба на флоте началась для Лаво в 12 лет, в 1810 году он — юнга (ученик матроса) на новом фрегате «Нимфа» (фр. la Nymphe, 40 орудий)[3]. 28 декабря 1810 года «Нимфа» в сопровождении другого фрегата «Медуза» (фр. La Méduse) под командованием Ж. Ф. Рауля совершает поход из Бреста на остров Ява с транспортной миссией по доставке в Батавию голландского губернатора, его сотрудников и солдат. В Индийском океане экспедицию пытались перехватить английские корабли, но отряд спокойно достиг Сурабайи 2 сентября 1811 года и, выполнив миссию, 22 декабря вернулся в Брест. После этого Лаво проходит обучение в военно-морской академии Бреста, на корабле-школе «Турвилль» (фр. le Tourville)[4] в 1811 — 1815 г.г., получив чин мичмана. За четыре года в 1815 — 1819 г.г. Лаво сменил службу на восьми кораблях, получив в 1819 году чин прапорщика. В 1819 — 1820 г.г. служит на паровом бриге «Африканец» (фр. l' Africain), в 1820 году на бригах «Силен» (фр. la Silène) и «Белка» (фр. l' Ecureuil). В 1825 году-получает чин лейтенанта. В 1826 — 1829 г.г. он служит на фрегате «Юнона» (фр. La Junon)[5], на борту которого принимает участие в Наваринском сражении1827 года. С 1829 по 1838 г.г. Лаво участвует в гидрографических исследованиях у берегов Ньюфаундленда. В 1838 — 1839 г.г., получив чин командора, короткое время работает в Морском министерстве в Париже. Талант осторожного и умелого дипломата, давший толчок к дальнейшей его карьере, неожиданно был проявлен Лаво во время попытки Франции колонизировать побережье Новой Зеландии в 1839-1840 г.г., получившей у англичан название «Гонка за Акароа» (англ. the race for Akaroa).
Гонка за Акароа
В 1838 году французский капитан китобойного судна из Гавра Жан Ланглуа (фр. Jean Langlois), решив, что побережье Новой Зеландии может стать хорошей базой для обслуживания китобойных судов, вёл переговоры с некоторыми вождями маори о приобретении части полуострова Банкс. 2 августа 1838 года соглашение было достигнуто, оставив вождю товаров на 6 фунтов стерлингов и пообещав выплатить впоследствии еще 234 фунта капитан стал владельцем земельного участка размером в 30 000 акров.
Награды
- Великий офицер ордена Почётного легиона (1878 год)[6]
Напишите отзыв о статье "Лаво, Шарль Франсуа"
Примечания
- ↑ [gw.geneanet.org/jogerst?lang=fr;pz=david+vincent;nz=borderie;ocz=0;p=charles+francois;n=lavaud Генеалогическое древо Шарля Лаво]
- ↑ Жан Жозеф Мишель Лаво скончался в Лорьяне 3 марта 1834 года в чине капитана.
- ↑ [www.musees-honfleur.fr/musee-de-la-marine/la-nymphe.html Фрегат «Нимфа»] спущен на воду 1 мая 1810 года, поход на Яву был первым морским походом как для юнги Лаво, так и для самого корабля.
- ↑ Старый испанский линейный корабль «Улисс», получивший имя знаменитого французского адмирала был придан военно-морской академии Бреста в качестве учебного практического пособия в 1811 году.
- ↑ 40 — пушечный фрегат «Амели» (в честь умершей сестры Наполеона I) спущен 10 октября 1807 года. 11 апреля 1814 он был переименован в «Юнону».
- ↑ [www.culture.gouv.fr/LH/LH125/PG/FRDAFAN83_OL1505035v001.htm Сайт Министерства культуры Франции] (фр.)
Отрывок, характеризующий Лаво, Шарль Франсуа
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
