Лаврик, Александр Фёдорович

Александр Федорович Лаврик
Дата рождения:	5 ноября 1927(1927-11-05)
Место рождения:	дер. Георгиевка Кемеровская область
Дата смерти:	28 мая 2010(2010-05-28) (82 года)
Место смерти:	Ташкент
Страна:	СССР СССР → Узбекистан Узбекистан
Научная сфера:	теория чисел
Место работы:	Ташкентский институт инженеров железнодорожного транспорта
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Альма-матер:	Ферганский государственный университет
Награды и премии:	Премия имени А. А. Маркова

Александр Федорович Лаврик (5 ноября 1927 года, дер. Георгиевка Кемеровской области, СССР) — математик, академик Академии наук Узбекистана, лауреат премии имени А. А. Маркова.

Биография

Родился 5 ноября 1927 года в дер. Георгиевка Кемеровской области.
Участвовал в Великой Отечественной войне.
В 1952 году экстерном окончил Ферганский педагогический институт, специальность «учитель математики», и работал по специальности в ташкентской школе.
С 1957 по 1967 годы - работа в Ташкентском высшем общевойсковом командном училище. В 1958 году — защита кандидатской диссертации, тема: «Некоторые аддитивные задачи теории чисел», а в 1967 году — защита докторской диссертации, тема: «Фунциональные и приближенные функциональные уравнения функций Дирихле».
С августа 1967 года — заведующий кафедрой «Высшая математика» Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта.
С 1989 года - член-корреспондент Академии наук Узбекистана, а с 2000 года — академик.
Умер 28 мая 2010 года в Ташкенте.

Научная деятельность

Основные труды по теории чисел, теории функций, математическому анализу.
Разработчик метода изучения приближенных функциональных уравнений функций Дирихле.
Смог провести оценку остаточного члена в элементарном доказательстве асимптотического закона распределения простых чисел.
Вел работу в области решения гипотезы Римана, труднейшей задачи теории чисел, названной проблемой тысячелетия.
Автор более ста научных работ.
Под его руководством защищены 6 докторских и 10 кандидатских диссертаций.

Общественная деятельность

Член проблемного Совета АН Республики Узбекистан, член редколлегии «Узбекского математического журнала», член специализированных Советов по присуждению ученых степеней.
Постоянный член Программного комитета международной конференции «Современные проблемы теории чисел», которая регулярно проводится в России.

Награды

• Премия имени А. А. Маркова (1974) — за цикл работ «Приближенные функциональные уравнения для дзета-функций»
• Звание «Заслуженный деятель науки Узбекской ССР» (1977)
• Почётный железнодорожник (1987)
• Персональный пенсионер (1993)
• Награждён 10 медалями СССР и Узбекистана.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-61185.ln-ru Лаврик, Александр Фёдорович] на официальном сайте РАН
• [www.sootechestvenniki.uz/aleksandr-fedorovich-lavrik-odin-iz-krupnyih-matematikov-uzbekistana/ АЛЕКСАНДР ФЕДОРОВИЧ ЛАВРИК – ОДИН ИЗ КРУПНЫХ МАТЕМАТИКОВ УЗБЕКИСТАНА]. sootechestvenniki.uz. Проверено 27 марта 2016.
• [www.mathnet.ru/rus/person21554 Персоналии: Лаврик Александр Федорович]. mathnet.ru. Проверено 27 марта 2016.
• [www.tashkentpamyat.ru/lavrik-aleksandr-fjodorovich-akademik-.html ЛАВРИК АЛЕКСАНДР ФЁДОРОВИЧ (Академик) :: Мемориал памяти :: Мемориальное агентство по уходу за памятниками и местами захоронения в Узбекистане]. tashkentpamyat.ru. Проверено 27 марта 2016.

Отрывок, характеризующий Лаврик, Александр Фёдорович

Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.