Лавр (Шкурла)

Митрополит Лавр<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Митрополит Лавр с орденом преподобного Сергия Радонежского I степени в Патриаршей резиденции в Переделкине, 28 февраля 2008 года</td></tr>
5-й Первоиерарх РПЦЗ, митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский
28 октября 2001 — 16 марта 2008
Избрание:	24 октября 2001 года
Церковь:	Русская православная церковь заграницей
Предшественник:	Виталий (Устинов)
Преемник:	Иларион (Капрал)
Епископ Сиракузский и Троицкий
12 октября 1976 — 28 октября 2001 с 18 июля 1976 года — временный управляющий
Предшественник:	Аверкий (Таушев)
Преемник:	епархия упразднена
Епископ Манхэттенский, викарий Восточно-Американской епархии
13 августа 1967 — 18 июля 1976
Предшественник:	Иаков (Тумбс)
Преемник:	Григорий (Граббе)
Имя при рождении:	Василий Шкурла
Оригинал имени при рождении:	Vasiľ Škurla
Рождение:	1 января 1928(1928-01-01) деревня Ладомирова, район Свидник, Чехословакия
Смерть:	16 марта 2008(2008-03-16) (80 лет) Джорданвилл, штат Нью-Йорк, США
Принятие священного сана:	14 января 1950 года
Принятие монашества:	19 марта 1948 года
Епископская хиротония:	13 августа 1967 года
Награды:
Митрополит Лавр на Викискладе

Митрополи́т Ла́вр (англ. Metropolitan Laurus; в миру — Василий Михайлович Шку́рла, словацк. Vasiľ Škurla; 1 января 1928, Ладомирова, Чехословакия (ныне Словакия) — 16 марта 2008, Джорданвилль, штат Нью-Йорк, США) — епископ Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ); с октября 2001 года — Первоиерарх (предстоятель) РПЦЗ, митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский.

По подписании 17 мая 2007 года Акта о каноническом общении РПЦЗ и Московского Патриархата вошёл также в состав епископата последней.

Биография

В Чехословакии

Родился 1 января 1928 года в небольшой деревне Ладомирова у Свидника в Чехословакии (территория современной Словакии) в русинской семье.

Крестил его архимандрит Виталий (Максименко) — известный почаевский миссионер, впоследствии архиепископ.

В 1939 году, в 11-летнем возрасте, вступил в братство монастыря Преподобного Иова Почаевского в Ладомировой, основанного иноками Почаевской лавры. Монастырь (братство Иова Почаевского) формально был в юрисдикции Мукачевско-Пряшевской епархии Сербской Церкви, а фактически находился в ведении архиепископа РПЦЗ — Виталия (Максименко). В 1944 году, когда Красная Армия приближалась к восточной Словакии, монастырь был перенесён в Братиславу.

Местным уроженцам, в том числе и молодым послушникам Василию Шкурле и Василию Ванько, было трудно пойти на такой шаг. Сначала они и немногие другие остались. В эти дни архимандрит Серафим (Иванов) смог добраться до родной обители и уговорить обоих Василиев присоединиться к уже уехавшим.

Монашество и священство

В 1944 году стал послушником. Вместе с братией монастыря переехал в Германию, затем в Швейцарию, а в 1946 году монастырская братия обосновалась в Джорданвилле (штат Нью-Йорк, США), где вступил в братию Свято-Троицкого монастыря; принял гражданство США.

В 1948 году в Троицком монастыре архиепископом Виталием (Максименко) был пострижен в рясофор, а вскоре и в мантию с именем Лавр.

14 января 1950 года был рукоположён во иеродиакона; в 27 июня 1954 года — во иеромонаха. В том же году окончил Свято-Троицкую духовную семинарию, став преподавателем Священного Писания Ветхого Завета и патрологии.

2 июня 1958 года — награждён золотым наперсным крестом и назначен инспектором семинарии. 6 сентября 1959 года — возведён в сан игумена с возложением палицы. 21 ноября 1963 года — награждён крестом с украшениями и назначен заведующим книжным складом Свято-Троицкого монастыря, а 17 апреля 1966 года — возведён в сан архимандрита.

Епископ

12 августа 1967 года, согласно определению Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви, состоялось наречение архимандрита Лавра во епископа Манхэттенского, викария Восточно-Американской епархии.

13 августа 1967 года хиротонисан во епископа Манхэттенского, викария Восточно-Американской епархии. Хиротонию совершили митрополит Филарет (Вознесенский), архиепископы Вашингтонский и Флоридский Никон (Рклицкий), Сиракузский и Троицкий Аверкий (Таушев), епископы болгарских приходов Кирилл (Йончев) и Мельбурнский Антоний (Медведев). Назначен секретарём Архиерейского Синода РПЦЗ.

Как вспоминал митрополит Иларион (Капрал), в ту пору семинарист: «Эта новая должность требовала его постоянного пребывания при Архиерейском Синоде в Нью-Йорке, но Владыка приезжал каждый четверг для преподавания Патрологии в двух старших классах. Его обычно возил автомобилем его келейник Виктор Евгеньевич Лохматов, недавний выпускник семинарии и будущий протодиакон. Владыку Лавра все очень любили и уважали и весьма сожалели, что он не мог долго находиться в монастыре».

По смерти архиепископа Аверкия (Таушева) в апреле 1976 года, был избран братиею Свято-Троицкого монастыря настоятелем; переведён на Троицко-Сиракузскую кафедру.

20 октября 1981 года Архиерейским Синодом РПЦЗ, на основании определения Собора епископов, был возведён в сан архиепископа; 1 сентября 1984 года последовало решение о предоставлении ему права ношения бриллиантового креста на клобуке.

С 1990-х годов неоднократно посещал Россию для ознакомления с положением вещей в церковной жизни России и посещения отечественных святынь. По воспоминаниям его келейника протодиакона Виктора Лохматова:

он предпочитал путешествовать инкогнито, особенно когда стал епископом. Ему было важно не то, чтобы его узнавали и почитали, а то, чтобы можно было просто путешествовать и изучать веру народа, наблюдать ситуацию такой, какой она была на самом деле — особенно в России. В девяностые годы <…> Владыка несколько раз приезжал в Россию негласно. Одетый как простой иеромонах, он тихо приходил в разные монастыри и церкви. Он постоянно предупрежал меня: «Смотри не вздумай назвать меня „Владыка!“» Он был очень наблюдателен. <…> Он был внимателен ко всему, все замечал, особенно то, что касалось жизни верующих православных людей. Это постепенно убедило его в том, что разделение должно быть прекращено.

10 июля 2001 года Архиерейским Синодом РПЦЗ назначен заместителем Первоиерарха РПЦЗ, митрополита Виталия (Устинова).

Первоиерарх

24 октября 2001 года в Синодальном Соборе Знамения Пресвятой Богородицы в Нью-Йорке Архиерейский Собор РПЦЗ, «совершив панихиду по Митрополитам Антонии, Анастасии и Филарете и молебен Божией Матери перед Её чудотворным Курско-Коренным образом, а также святителям Патриарху Тихону и Иоанну, Шанхайскому и Сан-францисскому Чудотворцу, призвав благодатную помощь Святого Духа, приступили к избранию нового Первоиерарха РПЦЗ». В голосовании приняло участие 18 архиереев, из них 6 отсутствовало, но подавших голоса письменно. Результаты первого тура были следующие: архиепископ Лавр — 12 голосов, архиепископ Марк (Арндт) — 1 голос, архиепископ Иларион (Капрал) — 1 голос, епископ Вениамин (Русаленко) — 1 голос, а трое воздержались. Получив таким образом уже в первом туре необходимые 2/3 голосов, архиепископ Лавр был избран пятым Первоиерархом РПЦЗ. Впервые Первоиерарх был избран в при первом же голосовании.

28 октября 2001 года в синодальном Знаменском соборе в Нью-Йорке «при великом стечении богомольцев» состоялась интронизация митрополита Лавра на митрополичий престол.

В ноябре 2001 года митрополит Лавр получил приглашение на приём, устроенный Президентом Российской Федерации В. В. Путиным в российском посольстве в Вашингтоне, по случаю его визита в США. Однако Первоиерарх РПЦЗ, по независящим от него обстоятельствам, не смог поехать на приём и поручил представлять его на нём секретарю Архиерейского Синода РПЦЗ епископу Гавриилу (Чемодакову). В. В. Путин передал поздравление митрополиту Лавру с его избранием, а Гавриил (Чемодаков) пригласил от имени последнего Президента Российской Федерации посетить приходы РПЦЗ в США и, особенно, Свято-Троицкий монастырь. В. В. Путин поблагодарил за приглашение и, в свою очередь, пригласил митрополита Лавра приехать с визитом в Москву.

24 сентября 2003 года в Нью-Йорке в Генеральном консульстве Российской Федерации состоялась встреча митрополита Лавра и членов Архиерейского Синода РПЦЗ с Президентом Российской Федерации В. В. Путиным. На встрече ему было вручено письмо Патриарха Московского и всея Руси Алексия II с приглашением посетить Москву, которое было с благодарностью принято.

15 по 28 мая 2004 года предпринял свой первый официальный визит в Россию.

23 августа 2006 года встретился с Патриархом Иерусалимским Феофилом III в здании Иерусалимской Патриархии. Патриарх Феофил пожелал, чтобы церковное единство и общение были восстановлены в ближайшем будущем и чтобы Русская Духовная Миссия в Иерусалиме продолжала процветать.

17 мая 2007 года в Храме Христа Спасителя в Москве вместе с Патриархом Московским Алексием II подписал Акт о каноническом общении РПЦЗ и РПЦ.

Выступая 20 февраля 2008 года на открытии в Кремле XII Всемирного русского народного собора уделил особое внимание необходимости противодействия ассимиляции — «одной из основных проблем молодёжи, так как она грозит отдалением от Церкви»; критикуя американское общество, сказал в частности: «В Америке и вообще на Западе проповедуется комфорт, эгоизм. Чрезвычайно распространены, например, наркомания, пьянство, внебрачные связи. Все это проповедуется и позволяется как нечто естественное. Очень трудно противостоять этому влиянию, потому что подобный стиль жизни, подобное мировоззрение усиленно насаждаются нашим обществом.»

Кончина и похороны

Скончался в Джорданвилле 16 марта 2008 года, в первую Неделю Великого поста.

17 марта Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в сослужении собора иерархов в Троицком соборе Данилова монастыря вознёс молитву об упокоении новопреставленного митрополита Лавра и благословил митрополиту Крутицкому и Коломенскому Ювеналию возглавить на похоронах делегацию Русской Православной Церкви. В состав делегации кроме него вошли управляющий Патриаршими приходами в США епископ Зарайский Меркурий (Иванов) и секретарь Представительства Московского Патриархата в США протоиерей Александр Абрамов.

21 марта в Свято-Троицком соборе в Джоржанвилле была отслужена Литургия Преждеосвященных Даров и совершено отпевание почившего митрополита Лавра. Божественную Литургию и чин погребения возглавил митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, которому сослужили: митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (Березовский), архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский Иларион (Капрал), архиепископ Берлинский и Германский Марк (Арндт), архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Кирилл (Дмитриев), епископ Канадский Георгий (Джокич) (Сербская Православная Церковь), епископ Манхеттенский Гавриил (Чемодаков), епископ Зарайский Меркурий (Иванов), епископ Штуттгартский Агапит (Горачек), епископ Кливлендский Петр (Лукьянов), епископ Толедский Марк (Мэймон) (Американская митрополия Антиохийского Патриархата), секретарь Представительства Московского Патриархата в США протоиерей Александр Абрамов, наместник Московского Сретенского монастыря Москвы архимандрит Тихон (Шевкунов). В алтаре молился епископ Восточно-Пенсильванский Тихон (Моллард) (Православная Церковь в Америке). Кроме многочисленных священнослужителей, монашествующих и мирян Русской Зарубежной Церкви, генеральный секретарь Постоянной конференции канонических православных епископов Америки протоиерей Марк Эри, клирики Антиохийского, Иерусалимского и Сербского Патриархатов и Православной Церкви в Америке, настоятельницы монастырей со Святой Земли ― игумения Гефсиманской обители Елисавета (Шмельц) и игумения Елеонской обители Моисея (Бубнова). В храме также присутствовали министр культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации А. С. Соколов, Чрезвычайный и Полномочный Посол России в США Ю. В. Ушаков, Генеральный консул России в Нью-Йорке С. В. Гармонин, заместитель Постоянного представителя России при Организации Объединенных Наций И. И. Рогачев и другие официальные лица. Отпевание и траурная церемония длилась весь день.

После того, как все попрощались с почившим владыкой и была совершена заупокойная лития, гроб с его телом был трижды обнесен вокруг храма, во время третьего раза ― с четырьмя остановками для совершения литии. Митрополит Лавр был погребен в крипте Троицкого собора, где покоятся Первоиерархи Русской Православной Церкви Заграницей.

Награды

В апреле 2007 года награждён Синодальным Знаменским орденом первой степени — высшей наградой РПЦЗ. Митрополит Лавр был первым, кто был награждён этой наградой..

3 сентября 2007 года был награждён Патриархом Московским Алексием II орденом святого равноапостольного великого князя Владимира II степени «во внимание к усердным архипастырским трудам и в связи с 40-летием архиерейской хиротонии», а также Главой «Российского Императорского Дома» Марией Владимировной Романовой Орденом Святого Благоверного Князя Александра Невского.

1 января 2008 года Президент России Владимир Путин направил ему поздравительную телеграмму, в которой в частности говорится: «Особую благодарность и признательность заслуживает Ваша выдающаяся роль в подготовке воссоединения Русской Православной Церкви и подписание Вами вместе с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II Акта о каноническом общении.».

19 февраля 2008 года в Белом зале московской мэрии на Тверской мэром Москвы Юрием Лужковым была вручена почётная награда «Соотечественник года — 2007» за «личный вклад в духовное единение русского народа».

25 февраля 2008 года на приёме после литургии в Храме Христа Спасителя Патриархом Алексием II был удостоен ордена преподобного Сергия Радонежского I степени.

27 февраля 2008 года получил из рук Владимира Якунина знаки международной премии Андрея Первозванного «За веру и верность».

Оценки и мнения

Патриарх Алексий II в интервью «Российской газете» свидетельствует о роли митрополита Лавра в воссоединении с Русской Церковью: «Верные чада Русской православной церкви всегда будут помнить о нём как о ревностном архипастыре, выполнившем уготованное ему Промыслом Божиим предназначение. Кто, как не он, сплотил своим молитвенным предстоятельством зарубежную паству? Кто, как не он, позволил ей возрадоваться о выстраданном несколькими поколениями русских эмигрантов воссоединении с Церковью в Отечестве?».

Президент России Владимир Путин в своём соболезновании Патриарху Алексию II в связи с кончиной митрополита Лавра написал: «Митрополиту Лавру принадлежит выдающаяся роль в деле подготовки воссоединения Русской православной церкви и подписание вместе с Вами Акта о каноническом общении. Это историческое деяние навсегда останется в памяти благодарных потомков».

Его преемник на посту Первоиерарха РПЦЗ митрополит Иларион так отозвался о нём: «Меня всегда воодушевлял монашеский подвиг Высокопреосвященнейшего Владыки Лавра, который выражался в его молитве, вере, терпении и смирении. Владыка был большим молитвенником, посещал все монастырские службы, читал монашеское правило. Вообще, он всегда оставался монахом в первую очередь. Владыка не только глубоко верил в Бога, но и всецело доверял Ему и Его водительству. Он смирялся, примирялся с волей Божией, то есть отдавался ей полностью и радостно. Поэтому, от него всегда веяло невероятным душевным миром и спокойствием».

Официальные представители Московского Патриархата и РПЦЗ еще до погребения митрополита в принципе не исключили возможность канонизации митрополита Лавра в будущем.

Сразу по его кончине, лично знавшие митрополита Лавра свидетельствовали о его скромности и простоте, доступности и неприхотливости. Так архимандрит Тихон (Шевкунов) вспоминал: «Он никогда не использовал другого вида убеждения, кроме молитвы и собственного примера. Приезжая в епархии и храмы, которые были не согласны с его решением, просто молчал и молился. И в большинстве случаев его молитва была сильнее любой агитации, увещеваний, строгости или наказания. Это был настоящий монах. И, конечно, добрый человек. Я не знаю ни одного случая, чтобы он на кого-то наложил взыскание, отругал, укорил».

По мысли историка протоиерея Георгия Митрофанова, «митрополит Лавр сумел исполнить завет отцов-основателей Зарубежной церкви о воссоединении с Русской церковью».

Размышляя о кончине митрополита Лавра, настоятель домового храма святой мученицы Татианы при МГУ протоиерей Максим Козлов, сказал: «У митрополита Лавра было удивительное соответствие того, что он говорил, тому, что делал».

Публикации

• Лавр (Шкурло) aрхиеп., Письма Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого), Джорданвилл Нью-Йорк 1988.
• [www.synod.com/synod/documents/art_metlavrmemarchbpanthony.html Воспоминания Митрополита Лавра о приснопамятном Архиепископе Антонии]
• [www.taday.ru/text/99828.html Митрополит Лавр: О сущих на родине и в рассеянии], 22/03/2008

Ссылки

• [www.patriarchia.ru/db/text/56253.html Лавр, митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский, Первоиерарх Русской Православной Церкви заграницей, управляющий Сиракузско-Троицкой епархией (Шкурла Василий Михайлович).] На официальном сайте МП
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_5112 Лавр (Шкурла)] на сайте «Русское православие»
• [portal-credo.ru/site/?act=news&id=60576&topic=565 Справка: Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр (Шкурла), первоиерарх РПЦЗ МП.]
• [ogoniok.ru/5040/31/ Солдатов А. Лавровая ветвь.] «Огонёк» № 13 за 24 — 30 марта 2008 г.
• Алексей Макаркин [ej.ru/?a=note&id=7901 Кончина воссоединителя] «Ежедневный журнал» 17 марта 2008 г.
• Николай Артёмов [www.patriarchia.ru/db/text/387257.html Тихий послушник Божий]
• Протоиерей Пётр Перекрёстов: [www.pravoslavie.ru/put/print4104.htm К девятому дню со дня кончины митрополита Лавра]
• [www.pravmir.ru/mitropolit-lavr-zhizn-kak-torzhestvo-pravoslaviya/ Митрополит Лавр: жизнь как торжество Православия]
• Чтец Алексий Аксёнов [www.rocorstudies.org/church-people/lives-of-bishops/2010/09/14/chtec-aleksij-aksenov-pobedivshij-lyubovyu/ «Победивший любовью»]
• Протодиакон Виктор Лохматов [www.synod.com/synod/documents/art_protodvlochmatowmetlavr.html «Митрополит Лавр вел Церковь своим смирением»]
• [www.russianorthodoxchurch.ws/synod/documents/art_metlavrfilm.html Фильм «Сияние Божие в глазах»]

интервью

• [www.rv.ru/content.php3?id=2234 19.03.2004: МИТРОПОЛИТ ЛАВР: Зарубежные святители в изгнании жили надеждой на возвращение в Россию…] // Русский вестник
• [www.pravoslavie.ru/9749.html Митрополит Лавр: обе части Русской Церкви готовы к честному и созидательному диалогу]. Москва, 13 мая 2004 г.
• [www.kommersant.ru/doc/474280 «Отказываться от автономии зарубежная церковь не намерена» Глава РПЦЗ митрополит Лавр сообщит об этом патриарху Алексию II] // Газета «Коммерсантъ» № 85 от 14.05.2004, стр. 7
• [www.rv.ru/content.php3?id=5060 "Мы пришли к выводу о необходимости продолжения работы созданных нами двух комиссий": Интервью Высокопреосвященнейшего Митрополита Лавра газете "Русский вестник"], 01.06.2004
• [www.patriarchia.ru/db/text/314378.html Митрополит Лавр: «Церковь всегда прислушивается к мнению тех, кто сохраняет с ней единство, преодолевая проблемы и скорби в её недрах, болея её болезнями»] // patriarchia.ru, 28 октября 2007
• [rusk.ru/st.php?idar=175992 Митрополит Лавр: Знаки пробуждения Руси проявляются всё отчетливёй. Предстоятель Русской Зарубежной Церкви в эксклюзивном интервью Русской линии рассказал о своем видении духовных перемен в нашей стране] // «Русская линия», 12 марта 2008
• [www.russianorthodoxchurch.ws/synod/2007/10print_mlvestnik.html НЬЮ-ЙОРК: 25 октября 2007 г. Предстоятель Русской Зарубежной Церкви ответил на вопросы редакции «Вестника» Одесской Духовной Семинарии]
• [www.russianorthodoxchurch.ws/synod/documents/art_mlmemory10.html Святость нельзя изображать, к святости нужно стремиться]

Отрывок, характеризующий Лавр (Шкурла)

– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.