Лавье, Бертран
Поделись знанием:
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
| Бертран Лавье | |
| Bertrand Lavier | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Бертран Лавье (фр. Bertrand Lavier; род. 14 июня 1949, Шатийон-сюр-Сен) — французский художник, классик[1] французского современного искусства.
Биография
Окончил школу садово-паркового искусства в Версале[2].
В 1984 году Лавье заявил: «Я не произвожу изображения, у меня нет мастерской, я делаю — выставки!»[3].
В рамках проводившегося в 2010 году Года Франция-Россия — в московском ЦУМе проходила выставка художника.
Работы находятся в собраниях
Цитаты
- «Лавье работает с хорошо известной на Западе, но малоизвестной в России проблемой оригинала и копии, тиража и униката. Эта проблема уходит корнями в далекое прошлое раннего христианства: за право обладания „настоящими“ реликвиями — мощами апостола Марка, „платом Вероники“ и так далее — отчаянно боролись европейские государи. Представление об искусстве как о создании чего-то невиданного и уникального выросло на этой почве. Дюшан продемонстрировал, что в эпоху конвейера и печати автор, собственно, и не такая уж большая шишка. А Лавье, дитя постмодерна, уже и вовсе отказывается от каких-либо претензий на значительность и ремесленным трудом не занимается. Он признается, что не хочет, чтобы от работ „пахло художником“: автор ведь умер, как говорил другой француз — Ролан Барт»[1] — В. Дьяконов, «Коммерсантъ», 2010.
- «Впрочем, Лавье вовсе не так прост, как кажется на первый взгляд. Он типичный универсальный гений, который не ограничивается какой-нибудь одной техникой или формой самовыражения. Он живописец, скульптор, фотограф, мастер инсталляций, композитор и даже диджей. К тому же большинство его произведений отсылает к той или иной главе искусства XX века, к работам патриархов модернизма и современного искусства — Марселю Дюшану, Энди Уорхолу, Классу Ольденбургу и многим другим»[2] — М. Новикова, «Эксперт», 2010.
Напишите отзыв о статье "Лавье, Бертран"
Примечания
- ↑ 1 2 Дьяконов В. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1371717&NodesID=8 Холодильных дел мастер] // Коммерсантъ. — 2010. — 20 мая.
- ↑ 1 2 Новикова М. [archive.is/20130416182142/www.expert.ru/printissues/expert/2010/20/legkost_konsumerizma/ Легкость консюмеризма] // Эксперт. — 2010. — 24 мая.
- ↑ Собств. корр. [www.gif.ru/themes/culture/aftermoon/ Бертран Лавье «Aftermoon»] // www.gif.ru. — 2010. — 20 мая.
Ссылки
- [www.xavierhufkens.com/artists/bertrand-lavier/download/artist-file-LAVI-BIO.pdf Bertrand Lavier] (англ.)
- [www.artnet.com/artists/bertrand-lavier/ Bertrand Lavier] (англ.)
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лавье, Бертран
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
