Лагард, Жоселин
Жоселин Лагард | |
Jocelyne LaGarde | |
Жоселин Лагард в фильме «Гавайи» (1966) | |
Дата рождения: | |
---|---|
Дата смерти: |
12 сентября 1979 |
Место смерти: |
Жоселин Лагард (англ. Jocelyne LaGarde, 1924 — 12 сентября 1979) — жительница острова Таити во Французской Полинезии, ставшая известной за свою единственную роль в фильме «Гавайи» (1966).
Содержание
Биография
Жоселин Лагард была обычной жительницей Таити, весом 136 кг, которую производители фильма «Гавайи» в 1966 году решили взять на одну из ролей в их фильм. Она не была актрисой и совершенно не могла говорить по-английски, разговаривая только на местном языке и бегло на французском. Перед съёмками с ней работал специальный тренер для того чтобы она смогла произнести свой небольшой диалог.
В фильме она сыграла королеву Алии Нуи племени Мауи Малама. Этот персонаж стал на столько популярным у аудитории, что Джоселин была номинирована на «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана. «Оскара» она так и не получила, зато была удостоена премии «Золотой глобус» в той же номинации.
После фильма «Гавайи» Жоселин больше не снималась и оставшуюся жизнь прожила на Таити, где и умерла 12 сентября 1979 года в возрасте 55 лет.
Фильмография
- Гавайи (1966) — Королева Малама
Награды
- «Золотой глобус» 1966 — «Лучшая актриса второго плана» («Гавайи»)
Напишите отзыв о статье "Лагард, Жоселин"
Ссылки
- Жоселин Лагард (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Лагард, Жоселин
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.