Лагич

Посёлок городского типа Лагич азерб. Lahıc Герб Страна АзербайджанАзербайджан Район Исмаиллинский районИсмаиллинский район Координаты 40°50′57″ с. ш. 48°23′01″ в. д.40.849211° с. ш. 48.383734° в. д. / 40.849211; 48.383734    Внутреннее деление 7 кварталов (махалля) Председатель муниципалитета Рафига Ахмедова Первое упоминание VII век Площадь 0,8 км² Высота центра 1375 м Тип климата умеренный Население 900 человек (2013) Национальный состав 99,9% лагичи Конфессиональный состав 99,9% мусульмане-шииты Названия жителей лагичцы, лагичец Часовой пояс UTC+4, летом UTC+5 Телефонный код +994 2028-77-Х-ХХ Почтовый индекс AZ3123 Автомобильный код 31

Лагич или Лахыдж (азерб. Lahıc) — посёлок городского типа в Исмаиллинском районе Азербайджана. Расположен на южном склоне Большого Кавказа, в 71 км к северо-востоку от железнодорожной станции Мюсюсли. Представляет собой государственный историко-культурный заповедник XV-XIX вв., включённый в международный туристический маршрут «Великий шелковый путь».

Построенный по принципу квартальной застройки, Лагич представляет собой оригинальный памятник средневекового градостроительного и архитектурного искусства с мощёными улицами и площадями, развитой системой канализации и водоснабжения. Возраст местной канализационной системы оценивается примерно в 1000 лет. Все здания выполнены из камня, переложенного деревянными реями.

Лагич — один из известных на Кавказе и за его пределами ремесленно-торговых центров, прославившийся со времён средневековья изготовлением холодного оружия и медной утвари, украшенной гравированным орнаментом. Основное население посёлка — лагичи (самоназвание — лахыджи, лагичи).

География

Посёлок расположен на высоте 1375 м над уровнем моря на левом берегу реки Гирдыманчай, берущей своё начало на склонах вершины Бабадаг Главного Кавказского хребта, расположенного к северу от Лагича. К югу от посёлка возвышается гора Ниялдаг (2083,5 м), к востоку — Габандаг, а на противоположном берегу реки — Гюмюшгаладаг и Гарабелдаг.

Этимология

Название населённого пункта в течение долгих лет несколько раз изменялось, принимая различные формы: «Аль-Абхаз», «Ланджан», «Аль-Айджан», «Лагиджан», «Лиран». Некоторые исследователи связывают название «Лагич» с названием местного племени. Другие считают, что это название принесли с собой переселенцы из Гилянского Лагиджана. По одной из легенд, название «Лагич» появилось после того, как сильнейшим землетрясением был стёрт с лица земли город Ла в Иране.

История

О происхождении лагичцев в народе сохранилось несколько преданий, согласно которым они являются выходцами из иранского Лагиджана (провинция Гилян). По одной из легенд, тысячу лет назад персидский шах Кей-Хосров, убив в поединке соседнего правителя, бежал, спасаясь от мести, на север. Укрывшись в здешних горах, он и провёл остаток своих дней, предавшись молитвам. В чужой стране, у обрыва реки, под горой Ниялдаг был похоронен изгнанник, а над могилой его поставили памятник с единственной надписью: «Кей-Хосров Первый». Слуги покойного шаха построили рядом селение и назвали его Лагич.

Востоковед Владимир Минорский предполагал, что расположение и название современного Лагича соответствует княжеству Лайзан, одному из вассальных сасанидских княжеств, позднее ставшему частью Ширвана. Также считается, что столицей Лайзана был одноимённый город — ныне посёлок Лагич.

Считается, что умение плавить железо и медь лагичцы вынесли из персидского города Хамадана, превратив свою новую родину в ремесленный центр. По всему Лагичу были разбросаны плавильные печи и мастерские. Сюда ежедневно приходили караваны, привозившие хлеб, слитки меди, ткани, руду, а покидали его нагруженные медной посудой, которую покупали не только в Азербайджане — она шла в Армению, Грузию и Дагестан, в Персию и Турцию.

Лагич превратился в большое поселение с улицами, выложенными белым речным камнем со дна реки Гирдыман, с двухэтажными и трехэтажными домами, с общественными банями и мечетями, водопроводом и канализацией. Отмечается, что как крупный центр ремесленного производства Лагич сложился в эпоху позднего средневековья и прославился в ХVII-ХVIII вв. Слава его достигла апогея во второй половине ХIХ века. По некоторым данным, к середине XIX века в Лагиче проживало десять тысяч человек.

В конце XIX века в связи с приходом машинного производства ручное изготовление медной посуды в Лагиче резко сократилось. Жители целыми семьями уезжали в Баку, Шемаху, Кюрдамир, и само поселение стало медленно угасать.

В 1980 года Лагич был объявлен историко-культурным заповедником. Расположенные в этом селе мечети, водопровод и канализация, Гирдманская крепость находятся под охраной государства. В селе продолжаются и развиваются ремесленные традиции.

В 2011-2012 гг. при финансовой поддержке правительства Японии была реконструирована канализационная система посёлка.

Структура посёлка

Посёлок вытянулся вдоль Гирдыманчая почти на 2 км. На его планировочную структуру наложила отпечаток специфика ремесленного производства. Поймой реки Лул-чай посёлок Лагич делится на два жилых района — собственно Лагич и село Аракирд (Аракит), которые, в свою очередь, состоят из ряда кварталов — махалля, отражающих специфику занятости населения. Например, есть кварталы, где селились медники-мискяры, гончары. В каждом квартале имелись свои площадь, мечеть, баня и кладбище. В настоящее время, как утверждают местные старожилы, из семи мечетей Лагича осталось только пять. Главная торговая улица пересекает весь городок и является его ремесленным центром; здесь мастерские и лавки располагаются сплошным фронтом.

Площадь каждого квартала - центр его общественной и торговой жизни. До наших дней сохранилось шесть таких площадей. Композиционным центром площади обычно является самое крупное здание — мечеть. Внешний облик квартальных мечетей определяют эйваны с резными деревянными колоннами и плоской кровлей с невысоким минаретом. В общей застройке мечети выделяются бирюзовой окраской эйванов в сочетании со светло-серым камнем, создающим насыщенную цветовую гамму.

Хорошо налаженное водоснабжение, действующая разветвленная система канализации, а также повсеместное мощение площадей, улиц и жилых усадеб сохранилось до наших дней. Рисунок мощения разнообразен и подсказан особенностями участков. Каменными плитами серо-жёлтого цвета замощена почти вся свободная поверхность земли — от сравнительно небольшого размера плит для внутриусадебного мощения до крупных каменных плит, покрывающих поверхность улиц и площадей. Мощение способствует правильному стоку атмосферных осадков, а также участвует в создании своеобразного и специфического образа Лагича. Зелёных насаждений на улицах и площадях Лагича, в отличие от других городов Азербайджана, почти нет.

Жилая застройка

Жилая застройка городка состоит в основном из двухэтажных домов (при этом на первом этаже находятся мастерские и торговые лавки), реже можно встретить одно- или трехэтажные. Строились дома с учётом сейсмичности района: каменную кладку прослаивали деревянными балками с замками, которые предохраняли дома от трещин. В строительстве применялся речной камень. Считается, что его светло-серый тон во многом определяет колорит городка. Планировка самого жилого дома соответствовала характеру профессиональной деятельности владельца. К жилому дому зачастую примыкала небольшая мастерская, ориентированная на улицу. В архитектурном облике жилья значительную роль играют летние помещения — открытые площадки-террасы, крытые обходные балконы и веранды.

Традиционными элементами интерьера лагичского жилища являются ниши разных размеров (тахча, джомохатан) и стенные полочки (рэф), на которые ставят декоративные посуду и другие предметы. Одной из особенностей жилого дома является наличие встроенной в стену каморки — оваро, то есть бани, предназначенной для обязательного ритуального омовения — гусл.

Население

По сведениям 1859-1864 гг., в деревне Лагич Гёкчайского уезда Бакинской губернии насчитывалось 598 дворов и проживало 5228 человек, в основном татов, а по данным «Сборника сведений о Кавказе» в 1873 году — 708 дворов и 5750 жителей, указанных «татарами». Согласно этим данным, по вероисповеданию большая часть населения были шиитами, но существовало 10 суннитских дворов. Также отмечалось, что в поселении находилось 6 мечетей, базар, ружейные и медные заводы.

По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, изданного в 1896 году, население Лагича (таты) составляло 6914 человек. По данным Малого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, изданного в 1909 году, в селе жило 5142 человек. По данным «Кавказского календаря» на 1912 год, в селе Лагич Шемахинского уезда Бакинской губернии проживало 6542 человека, указанных «татарами».

В 1926 году в посёлке проживало 4082 человека, а в 1939 — 2672. Согласно результатам переписи 1959 года, население сократилось до 1981 человек, а с 1970 года до наших дней стабилизировалось на уровне 840-850 человек.

По данным переписи 2009 года, в посёлке проживало 837 человек. В 2013 году в Лагиче проживает около 900 человек.

Основным занятием населения является производство ковров и медной посуды. В посёлке действует средняя школа, библиотека, клуб ремесленников, информационный и туристический центр, больница (в селе Аракит).

Национальный состав

Национальности	1926		1939		1959		1970		1979
	число	%	число	%	число	%	число	%	число	%
Всего	4082	100	2672	100	1981	100	853	100	884	100
азербайджанцы	431*	10,6	462	17,3	1962**	99	842**	98,7	882**	99,8
таты	3643	89,2	2206***	82,6	-	-	-	-	-	-
русские	6	0,1	1	0,1	15	0,8	8	0,9	-	-
лезгины	-	-	1	0,1	-	-	-	-	2	0,2
армяне	-	-	-	-	1	0,1	1	0,1	-	-

^*Азербайджанцы официально были указаны как «тюрки»
^**Таты также были указаны как «азербайджанцы»
^***Таты были указаны как «прочие народы»

Язык

Язык жителей посёлка представляет собой одну из самых изолированных вариаций татского языка, имеющую название lahiji, весьма близкого к фарси. Этот язык принадлежит к иранской ветви индоевропейских языков и является наречием новоперсидского языка. Население Лагича в большинстве своем двуязычно: помимо родного языка широко используется также и азербайджанский язык.

Ремёсла

Медное производство

Лагич издавна славится как центр ремесленного производства, в частности изготовления высокохудожественных медных изделий. На быт лагичцев и структуру самого посёлка как в прошлом, так и в настоящее время развитие здесь этого ремесла наложило специфический отпечаток. Народные способы и приёмы медного производства Лагича сохраняются и поныне. Развитие медного производства способствовало возникновению ряда вспомогательных ремёсел — лудильного, кузнечного, производства древесного угля. В целом, в XIX веке в Лагиче было развито около 40 видов ремёсел и вспомогательных отраслей.

Медное производство в Лагиче в основном было сосредоточено в квартале «Агалы», называемом ещё из-за расположенных по обеим сторонам улицы большого количества медных мастерских «мисгяр базары» («базар медников»). Изготовленные медные изделия продавались тут же, в мастерской, фасад и часть помоста которых являлись своеобразной лавкой. Сведения о количестве медных мастерских Лагича в XIX веке содержатся в исследованиях о кустарном производстве на Кавказе. Так, О. Евецкий отмечал наличие здесь 200 лавок медников.

На выставке произведений Закавказского края 1850 года были отмечены изделия мастера Мамеда Кадыра, представленного к денежной награде за медную посуду. Лагичские мастера демонстрировали свои товары и на Всемирной Венской выставке 1873 года. В специальной газете выставки по этому поводу писалось:

Деревня Лагич (Шемахинского уезда) издавна и высоко славится медной посудой, и коллекция этой посуды, которая представлена на Венскую выставку, может поддержать и распространить эту славу. Выставленные блюда, чаши, кружки чрезвычайно красивы, характерны и решительно принадлежат к совершеннейшим произведениям в своём роде. Вся эта посуда богата и изящно гравирована. Записки Кавказского общества сельского хозяйства. Тифлис, 1873

Следует отметить, что медная посуда из Лагича представлена в Лувре. В Бернском музее хранятся винтовки, сабли и кинжалы лагичских оружейников, богато украшенные орнаментом и инкрустацией.

Однако к концу XIX века число мастерских значительно сокращается по причине ввоза более дешёвой российской фабричной продукции. Также сокращаются и другие ремёсла — кузнечное, кожевенное, оружейное. Но несмотря на значительное сокращение медного производства, традиционное устройство и оборудование мастерских, трудовые процессы плавки меди, литья пластин, ковки и гравировки изделий сохраняются по сей день.

Кожевенное производство

После металлообработки самым развитым ремеслом в Лагиче издавна было кожевенное производство. «Заваро», один из кварталов Лагича, был заселён главным образом кожевниками, мастерские и дома которых выстроились вдоль речки Дарел-Ия. Сафьяновые кожи местных кожевников считались одними из лучших в Закавказье. Лагичские кожевники выделывали шагрень, сафьян, юфть, из которых изготовлялись всевозможные изделия — обувь, ремни, кожанки-телогрейки, переплёты книг, уздечки. На базе развитого местного кожевенного промысла, носящего кустарный характер, расцвели и другие ремесла: шорное, седельное, башмачное, шапочное, скорняжное.

Ковроделие

Навыки ремесленного производства и традиции создали условия для развития и распространения в Лагиче ковроделия. В середине XX века здесь была создана ковровая артель. Традиционные разнообразные орнаменты лагичских мастеров-медников, ювелиров, кузнецов и других использовали также мастера и художники коврового искусства.

Благодаря своим художественным качествам лагичские ковры также приобрели известность и получили важное экспортное значение. Считается, что они отличаются особой красотой, многоцветием и пользуются большим спросом на мировом рынке.

Достопримечательности

• Мечеть «Заваро» (азерб. Zəvəro məscidi; 1805 года)
• Мечеть «Аголу» (азерб. Ağolu məscidi; 1914 года) — историко-краеведческий музей
• Мечеть «Бадой» (азерб. Bədöy məscidi)
• Верхняя мечеть «Аракит» (азерб. Yuxarı Ərəgit məscidi)
• Нижняя мечеть «Аракит» (азерб. Aşağı Ərəgit məscidi; XIX в.)
• Дом Абдуллы Дадашева
• Дом Н. Алиева (азерб. N. Əliyein yaşayış evi; XIX в.)
• Баня Гаджи Мола Хусейна (XIX в.)
• Баня Гаджи Джаханбахша
• Баня Гаджи Нурмамеда
• Мельница
• Мост «Ил»
• Родник «Заваро»
• Родник Гаджи Гарая
• Родник «Баба» (Баба Гаджи Ашур оглы; азерб. Baba Hacı Aşur oğlu bulağı; 19 мая 1959)

• View to Zavaro mosque.jpg

  Мечеть «Заваро», 1805 год

• Lahic 1187.jpg

  Мечеть Аголу — историко-краеведческий музей, 1902 год

• Ashagi Aragit mosque in Lahij settlement.jpg

  Нижняя мечеть «Аракит» XIX век

• Haji Molla Huseyn bath in Lahij.jpg

  Баня Гаджи Мола Хусейна (XIX в.)

• House of Hajiagha Sultanov in Lahij.jpg

  Дом Гаджиага Султанова, XIX век

• House of N. Aliyev in Lahij.jpg

  Дом Н. Алиева, XIX век

• House of Hajiyevs in Lahij.jpg

  Дом Гаджиевых, XIX век

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Мемориал в память о погибших в Великой Отечественной войне

Карта посёлка

Музей (мечеть Аголу)

Бадой

Аракит (верхняя)

Аракит (нижняя)

Заваро

Крепость
Гирдыман

р. Гирдыманчай

р. Лул-чай

р. Дарел-Ия

Гаджи
Нурмамеда

Гаджи
Джаханбахша

Заваро

Баба

Гаджи Гарая

Карта расположения объектов Лагича:
— историко-краеведческий музей (мечеть Аголу); — мечети; — мост «Ил»; — школа;
— водяная мельница; — кафе; — гостевые дома; — бани; — родники; — развалины

Известные уроженцы

• Алескерова, Рухи Мурсал кызы — депутат Верховного Совета СССР
• Байрамов, Али Байрам оглы — азербайджанский революционер, один из руководителей «Гуммет»
• Ибрагимов, Надир Баба оглы — азербайджанский астрофизик
• Исмаилов, Ахмед Ахад оглы — лауреат Государственной премии СССР
• Мамедов, Муслим — министр народного просвещения Азербайджанской ССР, первый секретарь компартии города Баку и Насиминского района
• Мехдиев, Ага — Народный художник Азербайджана
• Салимова, Шовкет Шахбаз кызы — первая женщина-азербайджанка, капитан дальнего плавания
• Сулейманзаде, Сулейман (1905-1986) — министр здравоохранения Нахичеванской АССР
• Сулейманов, Манаф Фарадж оглы — азербайджанский писатель

Документальные фильмы о Лагиче

• Эхо в горах Лагича (азерб. Lahıc dağlarında əks-səda). Режиссёр Чингиз Рагимли. 1971. Азербайджантелефильм.
• Лагич (азерб. Lahıc). Режиссёр Тофик Исмайлов. 1979. Азербайджанфильм.
• Лагич. Режиссёр Расим Исмайлов. — [www.youtube.com/watch?v=T66g7poKA2M_UA ссылка на Youtube]
• Лагич (азерб. Lahıc). Режиссёр Вагиф Бехбудов. 2004. Азербайджантелефильм. — [www.youtube.com/watch?v=4sc9SyOd_UA ссылка на Youtube]
• Ритмы Лахыджа. Режиссёр Фариз Ахмедов. 2008. Азербайджанфильм. — [www.youtube.com/watch?v=86QE33kUpic&feature=related ссылка на Youtube]
• Лагич (азерб. Lahıc). Режиссёр Шахин Гахраманоглы. ATV. 2010. — [www.youtube.com/watch?v=pEkJZq7dnEc&feature=relmfu ссылка на Youtube]
• Лагич (азерб. Lahıc). Режиссёр Мехрибан Алекперзаде. 2010. — [www.youtube.com/watch?v=zTBztLp-qoc&feature=related ссылка на Youtube]

Литература

• Мамедбейли М. Н. Особенности планировочной структуры с. Лагич. — Доклады Академии наук Азербайджанской ССР, 1974. — Т. XXX, № 4. — С. 66-70.
• Мамедбейли М. Н. Архитектура жилища Лагича. — Известия Академии наук Азербайджанской ССР, 1974. — № 4. — С. 118-127.
• Manaf Süleymanov. Azərbaycan diyarı Lahıc. Etnoqrafik-bədii lövhələr / Под ред. проф. Тофика Рустамова. — Баку: Vətən, 1994. — 272 с. — ISBN 5-89968-067-9.

Ссылки

• Лагич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Лагич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• А. Ализаде. [irs-az.com/new/pdf/090621155605.pdf Лагич, историко-культурный заповедник Азербайджана] // журнал : İRS. — 2005. — № 4.

Отрывок, характеризующий Лагич

– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.