Лагутин, Борис Николаевич (конструктор)

Борис Николаевич Лагутин
Научная сфера:	ракетостроение
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор действительный член РАРАН
Альма-матер:	МВТУ
Награды и премии:

Бори́с Никола́евич Лагу́тин (15 сентября 1927, Москва — 6 ноября 2010, там же) — конструктор ракетного вооружения, руководитель Московского института теплотехники, доктор технических наук, профессор, действительный член РИА и РАРАН. Герой Социалистического Труда (1977), лауреат Ленинской премии и Государственной премии СССР.

Биография

Родился 15 сентября 1927 года в городе Москве.

В 1944 году окончил среднюю школу, в 1949 году — Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана. В 1949 году был распределён инженером-конструктором на предприятие «почтовый ящик № 101» — конструкторское бюро Бориса Шавырина в Коломне.

В 1950 году был переведён в центральный аппарат министерства и назначен старшим инженером Технического управления Министерства вооружений СССР, в 1953 году — начальником сектора в Министерстве оборонной промышленности СССР.

В 1957 году стал главным конструктором технического управления министерства. С 1958 года — начальник отдела в Государственном комитете Совета Министров СССР по оборонной технике. Курировал вопросы разработки военно-ракетного вооружения, одновременно с административной работой сам участвовал в работе специализированного НИИ на одной из кафедр в МВТУ имени Н. Э. Баумана.

Стремление к творческой работе заставило его прервать вполне успешно начатую административную карьеру в Министерстве и перейти на конструкторскую работу.

В 1961 году Борис Николаевич был назначен начальником сектора в НИИ-1 Министерства сельскохозяйственного машиностроения. Работая под руководством замечательного конструктора ракетной техники Александра Надирадзе, Лагутин добился больших успехов в создании подвижных грунтовых ракетных комплексов с твердотопливными баллистическими ракетами. В 1967 году он стал заместителем директора института по научной части и проектированию — начальник специального конструкторского бюро в институте. С 1970 года — первый заместитель директора института — главный конструктор.

Один из ведущих создателей подвижных ракетных комплексов «Пионер», «Темп-С», «Темп-2С». Все эти установки были самыми современными для своего времени и приняты на вооружение.

Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») в 1977 году за выдающиеся заслуги в создании продукции специального назначения Лагутину Борису Николаевичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

В конце 1970-х годов Лагутин стал ведущим конструктором одного из лучших отечественных подвижных ракетных комплексов стратегического назначения «Тополь». Будучи принятым на вооружение в 1985 году, «Тополи» длительное время составляли основу сухопутной составляющей стратегических ядерных сил СССР и России, и поныне успешно несут боевую службу. После кончины Надирадзе в 1987 году назначен Генеральным конструктором и директором Московского института теплотехники. Главный конструктор ракетного комплекса «Тополь-2» (принят на вооружение в 1997 году), не имеющего равных в мире и предназначенного для прорыва многоэшелонированной противоракетной обороны.

Борис Николаевич является автором свыше 350 научных работ и изобретений, 5 книг, 1 монографии.

В 1997 году Лагутин стал почётным Генеральным директором и почётным Генеральным конструктором Московского института теплотехники.

Жил в Москве. Умер 6 ноября 2010 года.

Награды и звания

• Медаль «Серп и Молот»
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (1996 год, указ не публиковался в открытых источниках)
• Два Ордена Ленина (1977 год, 1988 год)
• Орден Трудового Красного Знамени (1971 год)
• Ленинская премия (1966 год) — за создание подвижного ракетного комплекса «Темп-С»
• Государственная премия СССР (1981 год)
• Заслуженный изобретатель РСФСР (1980 год)
• другие награды

Литература

• Военный энциклопедический словарь РВСН. ‒ М.: 1999.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14716 Лагутин, Борис Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details_rvsn.htm?id=13427@morfDictionary Лагутин, Борис Николаевич]. Сайт Министерства обороны России.
• [www.rtc.ru/encyk/biogr-book/11L/1661.shtml Лагутин, Борис Николаевич]. ЦНИИ РТК.
• [www.militaryparitet.com/teletype/data/ic_teletype/8920/ Умер создатель подвижных грунтовых ракетных комплексов «Тополь»] (рус.). Военный паритет (10 ноября 2010 года).

Отрывок, характеризующий Лагутин, Борис Николаевич (конструктор)

Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…