Лазарев

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ла́зарев (женский вариант фамилии — Ла́зарева) — русская фамилия, образованная как отчество от крестильного имени Лазарь (ивр.אֶלְעָזָר‏‎ буквально — Бог мне помог, אל «Бог» עזר «помог»).





Носители фамилии

А

  • Лазарев, Алексей:
  • Лазарев, Анатолий:
  • Б

    В

  • Лазарев, Виталий Фёдорович (1949—2002) — советский художник.
  • Лазарев, Владимир:
  • Лазарев, Владислав Борисович (1929—1994) — советский и российский химик, академик РАН [ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50999.ln-ru].
  • Г

    Д

    Е

  • Лазарев, Егор:
  • И

  • Лазарев, Илья Олегович (род. 1971) — главный продюсер информационной программы «Вести» телеканала «Россия 1».
  • Лазарев, Иосиф Лазаревич (1810—1880) — артист оперы и драмы.[slovari.yandex.ru/dict/pruzhansky/article/pr1-1025.htm](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня)).
  • К

    Л

  • Лазарев, Левон Константинович (1928—2014) — армянский скульптор и художник.
  • Лазарев, Леонид:
  • М

    Н

    П

    С

    Ф

    Х

    Э

    Ю

    Я

    Составные фамилии

    Топоним

    Другое

    Разное

    См. также

    __DISAMBIG__ __DISAMBIG__ __DISAMBIG__

    Напишите отзыв о статье "Лазарев"

    Отрывок, характеризующий Лазарев

    – Очень, – сказал Пьер.
    Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
    – Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


    Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
    – Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
    Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
    – Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
    – Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
    Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
    – Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
    – Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
    Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
    – Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?