Лазарет

Лазарет — военное медицинское учреждение, непосредственно входящее в состав воинских частей, предназначенное для оказания медицинской помощи и стационарного лечения больных, и раненных военнослужащих, которые не нуждаются в продолжительном лечении и в сложных диагностических и специализированных лечебных мероприятиях.

Лазареты создаются при отдельных гарнизонах, в воинских частях и на кораблях. Специализированную медицинскую помощь и лечение военнослужащие получают в военных госпиталях.

История

Возникновение термина связано с рыцарями ордена Святого Лазаря и островом Лазаретто, расположенного в Венецианской лагуне в четырёх километрах на юго-восток от центра Венеции, у западного побережья острова Лидо. Остров имеет форму, близкую к прямоугольной, площадь — 0,027 км² (2,7 га). Остров плотно застроен старинными постройками.

Остров получил название от монастыря, в котором рыцари ордена Святого Лазаря заботились о больных проказой.

По приказу венецианского дожа после сильной эпидемии чумы 1348 года на острове был основан карантин. Он существовал до 1630 года.

Лазаретом первоначально в Средние века называли убежище для больных проказой (в некоторых странах она называется болезнью святого Лазаря).

Лазарет в России в XIX веке и начале XX века

В кампанию 1828г. наша армия на Балканах понесла значительные потери. Самым страшным её врагом были болезни — поначалу в основном холера. С мая 1828 г. по февраль 1829 г. в полковых лазаретах находилось на излечении 75 226 легко больных, в госпиталях — 134 882 тяжело больных. Всего за это время на излечении находилось 210 108 больных. Таким образом за 10 месяцев практически каждый солдат Дунайской армии дважды побывал в лазарете. Армия потеряла около 22 000 чел. из 113 000, т. е. около 19 %, она испытывала большой недостаток и в лошадях — 5 000 строевых, 3 100 артиллерийских и около 4 000 обозных.

— «Вблизи Константинополя и катастрофы: трудная война с Турцией», Политика, Адрианопольский мир, ИА REGNUM.

В Российской империи лазареты возникли с развертыванием в начале XVIII века регулярной армии и организационно-штатным оформлением военно-медицинской службы, термин употреблялся наряду с термином «госпиталь» для обозначения одних и тех же лечебных учреждений, разграничение понятий произошло в XIX веке.

В военном ведомстве дореволюционной России выделялись лазареты мирного времени (войсковые и местные) и военного времени (войсковые и дивизионные).

• Войсковые лазареты организовывались при войсковых частях и военных заведениях (из расчёта три койки на 100 военнослужащих) преимущественно там, где не было местного лазарета или госпиталя. Войсковые лазареты размещались в жилых зданиях или в палатках и предназначались для оказания раненым и больным первой врачебной помощи. В военное время во время боя войсковой лазарет превращался в передовой перевязочный пункт. В некоторых гвардейских полках учреждались усиленные лазареты ёмкостью до 200 коек.
• Местные лазареты (ёмкостью до 350 коек) открывались при резервных и запасных частях войск, а также при учреждениях военного ведомства. Они принимали больных из войсковых частей, при которых были развернуты, из других близко расположенных частей, не имевших своих штатных лазаретов, и проходящих команд.
• Дивизионные лазареты предназначались для развертывания в бою главных перевязочных пунктов и также участвовали в эвакуации раненых и больных из частей дивизии. дивизионный лазарет пехотной дивизии входил в состав 2-го отдела (санитарного) обоза и имел: три двуколки, 15 парных и 9 четвёрочных повозок (8 лазаретных линеек и дроги для шатров), всего 27 повозок и 78 лошадей.

В Первую мировую войну создавались плавучие лазареты на 20 коек. Так назывались суда медицинского назначения небольшой ёмкости, обеспечивавшие группы кораблей малого тоннажа при базировании их на неподготовленных участках побережья или на островах.

В ВС СССР

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В ВС СССР организовывались: гарнизонные, дивизионные лазареты, лазареты медпунктов войсковых частей, базовые и корабельные:

• Гарнизонный лазарет лечебно-профилактическое учреждение госпитального типа, развертывались в небольших по численности гарнизонах. В них обеспечивалось оказание квалифицированной медпомощи, стационарное и амбулаторное лечение больных.

Врачи гарнизонного лазарета оказывали также помощь медицинской службе войсковых частей гарнизона в организации лечебной и профилактической работы.

• Дивизионный лазарет развертывался в мирное время в соединениях, задачи и объём работы дивизионного лазарета такие же, как и гарнизонного.
• Лазарет медицинского пункта войсковой части обеспечивал обследование и лечение больных, не требующих проведения сложных диагностических методов обследования и длительного лечения, а также временную изоляцию инфекционных больных до их эвакуации в инфекционные отделения госпиталей.
• Базовый лазарет — стационарное лечебное учреждение ВМФ развертывался для обеспечения небольших гарнизонов в удаленных (изолированных) пунктах базирования флота и обеспечивали оказание квалифицированной медицинской помощи.
• Корабельный лазарет — функциональное подразделение медпункта корабля, предназначался для больных, нуждающихся в стационарном лечении и изоляции. Объём оказываемой медпомощи — от первой врачебной до квалифицированной, что зависит от организационно-штатной структуры (типа) корабля.

См. также

• Отдельный медицинский батальон
• Медицинский пункт
• Госпиталь
• Лазаретный переулок

Литература

• А. А. Балмасов. Лазарет // «Большая медицинская энциклопедия» / Глав. ред. академик Б. В. Петровский. — 3-е. — М.: Советская энциклопедия, 1980. — Т. 12. — С. 290 — 291. — 536 с.
• Кузьмин-Караваев В. Д. Лазареты военные // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Лазарет // Советская Военная Энциклопедия (в 8-ми т.) / Н. В. Огарков (пред. гл. ред. комиссии). — М.: Воениздат, 1977. — Т. 4. — С. 558–559. — 656 с. — 105 000 экз.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• На Викискладе есть медиафайлы по теме Лазарет

Отрывок, характеризующий Лазарет

– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера: