Александер, Ламар

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ламар Александер»)
Перейти к: навигация, поиск
Эндрю Ламар Александер
Andrew Lamar Alexander
Сенатор от штата Теннесси
с 3 января 2003 года
Предшественник: Фред Томпсон
27-й председатель Сенатской республиканской конференции
3 января 2007 — 26 января 2012
Предшественник: Джон Кайл
Преемник: Джон Тьюн
5-й министр образования США
22 марта 1991 — 20 января 1993
Президент: Джордж Буш-старший
Предшественник: Лауро Кавасос[en]
Преемник: Ричард Райли[en]
45-й губернатор Теннесси
16 января 1979 — 17 января 1987
Вице-губернатор: Джон Уайлдер[en]
Предшественник: Рэй Блэнтон[en]
Преемник: Нэд МакВэртер[en]
 
Вероисповедание: Пресвитерианство
Рождение: 3 июля 1940(1940-07-03) (83 года)
Мэривилль, Теннесси, США
Супруга: Хони Бахлер
Дети: четверо
Партия: Республиканская партия США
Образование: Университет Вандербильта
Юридическая школа Нью-Йоркского университета

Ламар Эндрю Алекса́ндер (англ. Lamar Alexander) (р. 3 июля 1940, Мэривиль, Теннесси, США) — американский политик, сенатор США c 2003 года от штата Теннесси. Представитель Республиканской партии.



Биография

Родился в 1940 году в городке Мэривиль, штат Теннесси в семье воспитателя детского сада и директора младшей школы. Предки в 7-ми поколениях жили в штате Теннесси.

Получил степень бакалавра в университете Вандербильта в 1962 году, степень доктора права в школе права Нью-Йоркского университета в 1965 году.

Губернатор Теннесси в 1979—1987 годах. Министр образования США в 1991—1993 годах.

Избран в Сенат США в 2002 году.

Напишите отзыв о статье "Александер, Ламар"

Ссылки

  • [alexander.senate.gov/ Официальный сайт сенатора США Ламара Александера]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Александер, Ламар

– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.