Ламеллярный доспех
Ламеллярный доспех (от лат. lamella — пластинка, чешуйка) — общее название доспеха из сплетённых между собой шнуром пластин.
Ламелляр обычно существовал либо в виде корсета-кирасы, часто с длинным подолом, играющим роль набедренников, либо в форме ламеллярного халата длиной до колен, с разрезами спереди и сзади; в обоих случаях он как правило дополнялся оплечьями в виде листов ламеллярного полотна, иногда — защитой шеи и паха. Размер пластин ламелляра мог быть самым различным, от очень мелких, полотно из которых по подвижности приближалось к кольчатому, и до крупных, длиной почти с ладонь взрослого человека, которые составляли сравнительно малоподвижный, но крепкий доспех.
Специфические формы ламеллярного доспеха, происходящие от общей для всего Дальнего Востока конструкции, представляли собой классические самурайские доспехи — в отличие от более поздних самурайских доспехов, среди которых часто встречалась как ламинарная, так и шинная конструкция элементов.
Через посредство народов Великой Степи, ламеллярная конструкция доспеха проникла также в Византию и на Русь. Раскопки Гомельской доспешной мастерской, обнаруженной в 1987 году, помогли идентифицировать более 600 доспешных пластин, большинство из которых, по версии археологов, связывались именно в ламеллярный доспех. Были найдены заготовки пластин, а кроме того — несколько бракованных, треснувших при пробивании в них отверстий для шнуровки. На сегодня Гомельская мастерская — крупнейший из известных сборочных цехов Средневековой Руси. Он был уничтожен пожаром во время монгольского погрома в городе в 1239 году. Отдельные находки пластин, которые могут быть идентифицированы как принадлежащие ламелляру, имеются и в археологической летописи Западной Европы. Например, один из воинов, погибших в битве при Визби носил короткий ламеллярный панцирь кроя корсет-кираса.
На данный момент нет научного подтверждения гипотезе о существовании за пределами Японии ламеллярной брони из несколько слоёв проклееной кожи, которая, по некоторым версиям, носилась малообеспеченными воинами на Руси и в Скандинавии. Как учит история, профессиональные воины (главные потребители профессионального снаряжения) всегда были обеспеченной социальной прослойкой. Воины старших дружин русских княжеств назывались боярами, основная масса русских дворянских родов — их потомки. Кроме того, имея сырьё в виде листов кожи, нет никакого практического смысла делать трудоёмкую работу по вырезанию из них отдельных пластин, — гораздо проще собрать из крупных полос того же материала ламинарный доспех. Мелкие пластинки имели смысл в случае с железом, так как, например, уровень металлургии кочевых племён Евразии не позволял получать его в больших количествах; часто на панцири перерабатывались полученные обменом или грабежом мелкие железные предметы, что благодаря небольшим размерам и простой форме пластин могло быть выполнено силами любого племенного кузнеца.
- в Японии металлические пластины обязательно обклеивали кожей и покрывали лаком (во избежание коррозии во влажном климате).
- в Сибири и Америке существовали ламелляры из костяных (включая китовый ус, рога оленя и клыки моржа) и даже деревянных пластин, предназначенные для защиты от стрел с костяными наконечниками, которые носились теми, кто не мог себе позволить ламелляр из металлических пластин (сделанных из металла, полученного от русских поселенцев в XVII—XIX веках).
Также ламеллярные доспехи, судя по археологическим находкам, использовались в Древнем Риме, но у них пластины были соединены металлическими скобками, а не шнуром.
См. также
Источники
- Носов К. С. Вооружение самураев.
- Нефёдкин А. К. Военное дело чукчей. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003. C. 352. ISBN 5-85803-244-3
- [www.kyrgyz.ru/?page=197 Л. А. Бобров, Ю. С. Худяков, «Защитное вооружение среднеазиатского воина эпохи Позднего Средневековья»]
- [asgard.tgorod.ru/libri.php3?cont=_sk4 Степной доспех из Бирки]
- [www.usovski.ru/?p=182 Прошенков А. А. Эволюция доспеха и вооружения во 2-й половине XIII -начале XIV века]
- [gridni.org/ru/biblio/archeology/armor-and-armament/gomel-weapon-workshop.html Ю. М. Лупиненко «Древнерусская оружейная мастерская из Гомия». Часть 1]
- [gridni.org/ru/biblio/archeology/armor-and-armament/gomel-weapon-workshop-p2.html Ю. М. Лупиненко «Древнерусская оружейная мастерская из Гомия». Часть 2]
- [ludota.ru/lamellyarnyj-dospeh.html Н. В. Чеботарев. «Ламеллярный доспех: дощатая броня дружин»]
Напишите отзыв о статье "Ламеллярный доспех"
Отрывок, характеризующий Ламеллярный доспех
Но Пьер почел нужным спросить:– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
