Ламен-Эмперер, Аннетта
| Аннетта Ламен-Эмперер |
Аннетта Ламен-Эмперер (Ламинь-Эмперер фр. Annette Laming-Emperaire; 1917, Петроград — 1977, штат Парана, Бразилия) — французский археолог, известная своими раскопками памятников доколумбовой Бразилии.
Родилась в Петрограде, и сразу же после революции её семья бежала во Францию. Изучала философию в Париже до начала 2-й мировой войны, после чего стала учительницей и одновременно участвовала во Французском Сопротивлении.[1] После войны изучала археологию, специализировалась по теме «пещерное искусство». Её докторская диссертация под научным руководством Андре Леруа-Гурана «Значение наскального палеолитического искусства» (опубликована в 1962 году),
опровергла разнообразные и чересчур фантастичные теории своих предшественников, а вместе с ними — остатки романтичных предрассудков XIX века о «примитивном» первобытном разуме. Структуралистская методика Ламен-Эмперер используется до настоящего времени, значительно усиленная компьютерной наукой. Она (её методология) включает детальную инвентаризацию изображений на стенах пещер и диаграммы их группировки, с учётом их пола, частоты появления и поз, а также знаков и отпечатков рук, которые встречаются рядом с ними.[2]
Вышла замуж за археолога Жозефа Амперера, ученика Поля Риве, сторонника гипотезы о миграции предков индейцев в Южную Америку непосредственно из Южной Азии, минуя Северную Америку. В поисках ранних человеческих поселений супруги вели раскопки в таких странах, как Бразилия, Аргентина и Чили, где Жозеф погиб в результате обрушения на него стены котлована раскопок. В начале 1970-х годов Аннетта вернулась в Бразилию и выбрала для раскопок шесть мест на территории Лагоа-Санта, где столетием ранее вёл раскопки датский палеонтолог Петер Вильгельм Лунд. В 1974—1975 гг. на Сайте IV она обнаружила пещерное жилище, в котором были обнаружены древнейшие костные останки человека в Бразилии — гоминид 1 из Лапа-Вермелья IV, датируемый около 11 тыс. лет назад. Череп получил название Лузия.
Погибла в результате несчастного случая. Отправившись в отпуск в бразильский штат Парана, она отравилась газом из газовой горелки, установленной в её душевой комнате.[3] После её смерти раскопки прервались до 1979 г., когда её ассистент Андре Прус (Andre Prous) вернулся в Лапа-Вермелья IV и возглавил проект.[4]
Напишите отзыв о статье "Ламен-Эмперер, Аннетта"
Примечания
Литература
- Dewar, Elaine. Bones: Discovering the First Americans. New York: Carroll & Graf, 2004.
- Laming-Emperaire, Annette. La Signification de l’art rupestre paléolithique. Paris: Picard, 1962,
- Lavallée, Danièle. «Annette Laming-Emperaire.» Journal de la société des Américanistes 65 (1978): 224—226.
- Weber, George. [www.andaman.org/BOOK/chapter54/text-LagoaSanta/text-LagoaSanta.htm «Lagoa Santa sites (Minas Gerais, Brazil)»]
Ссылки
- [knowledge.su/l/lagoa-santa Лагоа-Санта]
Отрывок, характеризующий Ламен-Эмперер, Аннетта
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
