Ламот, Луи
Поделись знанием:
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
| Луи Ламот | |
| Louis Lamothe | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
15 декабря 1869 (47 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Влияние: | |
| Влияние на: |
Эдгара Дега, Джеймса Тиссо, Жюль-Эли Делоне, Анри Лёроля и Анри Реньо |
Луи́ Ламо́т (фр. Louis Lamothe; 23 апреля 1822 года, Лион — 15 декабря 1869 года, Париж) — французский художник, ученик Энгра и Фландрена[1]. Преподаватель в Школе изящных искусств в Париже[2][3], обучавший Эдгара Дега, Джеймса Тиссо, Жюль-Эли Делоне, Анри Лёроля и Анри Реньо.
Содержание
Биография
Творчество
- Участие во внутренней отделке парижской церкви Св. Венсана де Поля, исполнение фигур Св. Христофора и Св. Пелагеи (1855).
- Картина «Зарождение рисунка» (L'Invention du dessin, Парижский салон 1865 года, ныне в музее Энгра, Монтобан). Описание: чтобы сохранить образ любимого Дибютада, юная гречанка из Сикиона рисует контуры его тени, падающей на скалистую поверхность. [www.culture.gouv.fr/public/mistral/joconde_fr?ACTION=CHERCHER&FIELD_1=REF&VALUE_1=06070001807 Картина в каталоге «Джоконда»]
- Автопортрет (Лионский музей изобразительных искусств).
См. также [www.culture.gouv.fr/public/mistral/joconde_fr?ACTION=CHERCHER&FIELD_98=AUTR&VALUE_98=LAMOTHE%20Louis%20&DOM=All&REL_SPECIFIC=3 Список рисунков Ламота, хранящихся в музеях Франции]
Критика
Историк искусства Джин Сазерленд-Боггс характеризует Ламота как одного из живописцев «благочестивой христианской традиции», сравнивая «правильные», с точки зрения буржуазной морали, в чём-то даже «ханжеские» портреты художника с работами Фландрена.[4]
См. также
Напишите отзыв о статье "Ламот, Луи"
Примечания
- ↑ Jean Sutherland Boggs. [books.google.ru/books?id=wB0yDrVMHbMC&pg=PA85&lpg=PA85&dq=lamothe+flandrin&source=bl&ots=N4dAPYC8g5&sig=DCkENjEIv5OO3U1qIJephIDuOiM&hl=ru&sa=X&ei=FJzGT5nDF8yO4gT9sZGzBQ&ved=0CF0Q6AEwBA#v=onepage&q=lamothe%20flandrin&f=false Portraits by Degas]. — University of California Press (USA), Cambridge University Press (England), 1962. — С. 85. — 142 с. (англ.)
- ↑ Kumar Aloke. [biogrph.wordpress.com/article/edgar-degas-1x4qvbqoz9orn-49/ Edgar Degas — French Painter and Sculptor] (HTML). biogrph.wordpress.com. Проверено 28 мая 2012. [www.webcitation.org/6AscFKCTh Архивировано из первоисточника 23 сентября 2012].
- ↑ [www.theartstory.org/artist-degas-edgar.htm Edgar Degas] (HTML). www.theartstory.org. Проверено 28 мая 2012. [www.webcitation.org/6AscG2Rbt Архивировано из первоисточника 23 сентября 2012].
- ↑ Baumann, Felix; Karabelnik, Marianne, et al. Degas Portraits. — London: Merrell Holberton, 1994. — С. 87. — 372 с. — ISBN 1858940141. (англ.)
Отрывок, характеризующий Ламот, Луи
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
