Лампас

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лампасы»)
Перейти к: навигация, поиск

Лампасы — (от нем. Lampasse(n)) просветы контрастного (в российской армии — обычно красного) цвета на брюках, входящих в комплект повседневного и парадного военного обмундирования офицеров и генералов (включая маршалов). Служат идентифицирующим признаком командного состава в мирное время. В полевых условиях исключаются как демаскирующий признак командира.

Лампасы на брюках строевого офицера представляют собой узкую полоску ткани, вшитую с внешней стороны штанины между кусками ткани, составляющими её переднюю и заднюю половины. При изготовлении генеральской формы используется более широкий (или даже двойной) просвет, который может закрепляться поверх шва брюк.

Первые лампасы появились у скифов[1].

Впервые на обмундировании русской армии появились в 1783 году в ходе реформы, проводившейся Г. А. Потёмкиным, однако при очередной реформе при Павле I, были упразднены. Через несколько лет, в 1803 году, были восстановлены, первоначально у улан, а затем и в других войсках. Просуществовали в том или ином виде до 1917 года.

В Российской империи казаки носили одинарные широкие лампасы по цвету казачьего войска. Казачий лампас, в отличие от других (регулярных) частей русской, а также иностранных армий, прежде всего является символом вольности, сословной принадлежностиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3189 дней]; лампасы — неотъемлемая часть формы казака, даже в мирное время. В ВС СССР цвет лампасов и кантов менялся со временем.

В РККА лампасы были введены в 1940 году[2] на обмундировании генералов. Изначально они были красного цвета для армейских генералов всех родов войск, голубого для авиации и малинового в войсках связи, инженерных, технических и интендантской службы. Ширина каждого лампаса устанавливалась в 2 см, а с февраля 1941 года — 2,5 см. Затем появились лампасы малинового цвета для генералов медицинской и юридической служб, затем этот цвет упразднили. Для генералов НКВД СССР с 18 февраля 1943 года существовали лампасы василькового цвета для внутренних войск и светло-зелёного цвета для пограничников, но в 1945 году эти цвета были упразднены и заменены на красный[3].

Адмиралы ВМФ СССР с 1955 года носили лампасы на парадной для строя форме.

Лампасы суворовцев, кадетов и учащихся спецшкол, представляли и представляют собой одну красную (или голубую) полосу по наружному шву брюк.


Напишите отзыв о статье "Лампас"



Примечания

  1. [www.bizslovo.org/content/index.php/ru/istoriya-nikopolya/134-davnya-istoriya/458-sk-odyag.html Скифская одежда]
  2. Постановление СНК № 1221 от 10 июля 1940 г.
  3. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1945 г.

Отрывок, характеризующий Лампас

Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.