Лампи Младший, Иоганн Баптист
| Ла́мпи Младший, Иоганн Баптист | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
17 февраля 1837 (61 год) |
| Место смерти: | |
| Подданство: | |
| Жанр: |
портрет |
| Учёба: | |
| Стиль: | |
| Влияние: | |
 Работы на Викискладе | |
Иоганн Баптист Ла́мпи Младший[1] (нем. Johann Baptist von Lampi der Jüngere; 4 марта 1775 — 17 февраля 1837) — австрийский живописец, график, миниатюрист, мастер парадного портрета.
Биография
Родился в семье известного австрийского живописца И. Б. Лампи Старшего, под руководством которого и получил первые художественные навыки. В 1783—1794 обучался в Академии художеств в Вене у Г. Фюгера и Г. Мауера. Окончив курс, приехал в Санкт-Петербург к отцу, где они совместно занимались исполнением портретов высокопоставленных особ[2].
В 1795 году за копию портрета А. И. Самойлова с оригинала Лампи Старшего и рисунки с античных статуй был удостоен звания почётного вольного общника Императорской академии художеств. В 1797 за портрет профессора исторической живописи И. А. Акимова избран академиком.
В сентябре 1804 вместе с семьёй (женой и дочерью) возвратился в Вену, где продолжал писать и пользоваться репутацией отличного портретиста. Работал при дворе австрийского императора Франца I. В 1813 стал профессором и членом Совета Академии художеств в Вене. Был помощником в мастерской отца, часто копировал и заканчивал его полотна. С 1822 возглавлял его мастерскую. Младший брат, Франц Ксавье Лампи (1782—1852), и сын, Иоганн Баптист Лампи III-й (1807—1857), также были живописцами.
Особенности творчества
В петербургский период деятельности Лампи Младший был, скорее, помощником в исполнении многочисленных работ отца, реже выступал как самостоятельный автор. Это предопределило необычайную близость живописной манеры обоих художников, подчас практически не отличимой, поэтому актуален вопрос разделения и атрибуции произведений отца и сына. Впрочем, отмечают, что младший Лампи уступал старшему в силе красок и в виртуозности кисти. Женские портреты удавались ему лучше, чем мужские.
Портреты, созданные в петербургской мастерской Лампи, импонировали заказчикам благородством позы, приятным выражением лиц и великолепно написанными аксессуарами. По свидетельствам современников, успех обоих Лампи (отца и сына) был так велик, что при русском дворе не осталось почти ни одного человека, не запечатлённого их кистью.
Произведения Лампи Младшего находятся во многих музейных собраниях, в том числе в Государственном Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, Научно-исследовательском музее Российской Академии художеств.
Галерея работ
- Akimov Ivan Akimovich.jpg
Портрет русского живописца И. А. Акимова
- Lampi dJ Franz II Goldenes Vlies.jpg
Портрет австрийского императора Франца I (1820)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Портрет молодого человека (возможно, Людвига ван Бетховена)
Напишите отзыв о статье "Лампи Младший, Иоганн Баптист"
Примечания
- ↑ «Иоганн Баптист» — немецкий вариант имени художника, «Джованни Баттиста» — итальянский. В отечественной историографии традиционным является именно первый вариант. См. 2-е издание БСЭ: bse2.ru/book_view.jsp?idn=030289&page=267&format=djvu
- ↑ Лампи, Иоганн-Батист (сын) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Ссылки
- Сомов А. И. Лампи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.aeiou.at/aeiou.encyclop.l/l065000.htm Lampi, Johann Baptist der Jüngere Ritter von]
Отрывок, характеризующий Лампи Младший, Иоганн Баптист
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
