Лангганс, Теодор

Теодор Лангганс
Theodor Langhans
Место рождения:	Узинген, Герцогство Нассау
Место смерти:	Берн, Швейцария
Страна:	Герцогство Нассау Королевство Пруссия Швейцария Швейцария
Научная сфера:	патология, гистология, анатомия
Место работы:	медицинские факультеты Марбургского, Гисенского, Бернского университетов
Альма-матер:	Вюрцбургский университет
Научный руководитель:	Ф. Генле, Р. Вирхов, Ф. фон Реклингхаузен
Известен как:	автор исследований кандидамикоза, патологической анатомии туберкулёза, микроскопического строения кровеносных и лимфатических сосудов, открыл гигантские многоядерные клетки при инфекционных заболеваниях и др.

Иоганн Фердинанд Фридрих Теодор Лангганс (Лангханс) (нем. Theodor Langhans; 28 сентября 1839, Узинген, Герцогство Нассау — 22 октября 1915, Берн, Швейцария) — немецкий и швейцарский врач, патолог, гистолог, анатом, учёный, педагог.

Биография

Родился в семье Генриха Лангганса, надворного советника, и Вильгельмины Шарлотты Софии Августы (урожденная Штайн).

Окончил гимназию в Висбадене. Учился на медицинских факультетах Гейдельбергского университета, и Гёттингенского университета под руководством Фридриха Густава Якоба Генле (1809—1885), Берлинского университета под руководством Рудольфа Вирхова (1821—1902) и в Вюрцбургском университете, где он стал помощником Фридриха Даниэля фон Реклингхаузена (1833—1910) и в 1864 году защитил докторскую диссертацию по медицине.

В 1867 году преподаватель в университете Марбурга, а в 1872 году стал полным профессором патологии на медицинском факультете Гисенского университета.

С 1872 до 1912 года профессор патологической анатомии в Бернском университете.

Научные исследования

Научные исследования кандидамикоза, патологической анатомии туберкулёза, микроскопического строения кровеносных и лимфатических сосудов проведённые Ланггансом вошли в классику медицинской науки.
Именем Лангганса названы:

• Клетки Лангганса [1]— камбиальные субэндотелиальные клетки стенки артерии.
• Слой Лангганса [1] — слой стенки кровеносных и лимфатических сосудов или эпикарда, образованный тонкими эластическими и коллагеновыми волокнами и малодифференцированными клетками звёздчатой формы; выполняет роль камбия.
• Слой Лангганса [2] — внутренний слой трофобласта, образованный базальным слоем клеток и клеточными колонками — зачатками новых ворсинок; играет роль камбия трофобласта, а во второй половине беременности вырабатывает хорионический гонадотропин.
• Клетки Лангганса [2]— многоядерные гигантские клетки, характеризующиеся перифернческим расположением овальных ядер; встречаются при некоторых инфекционных заболеваниях (например, при туберкулёзе).

Описал случаи кретинизма у больных.

Отрывок, характеризующий Лангганс, Теодор

Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…