Ланге, Фридрих Альберт

Фридрих Альберт Ланге
Friedrich Albert Lange
Дата рождения:	28 сентября 1828(1828-09-28)
Место рождения:	Вальд, близ Золингена
Дата смерти:	23 ноября 1875(1875-11-23) (47 лет)
Место смерти:	Марбург
Направление:	кантианство

Фридрих Альберт Ланге (нем. Friedrich Albert Lange; 28 сентября 1828, Вальд, близ Золингена — 23 ноября 1875, Марбург) — немецкий философ и экономист, сын богослова Иоганна Петера Ланге.

Биография

Родился в семье пастора. Учился в гимназиях Дуйсбурга и Цюриха. В 1847 году получил высшее образование в Цюрихе по философии и психологии. Стажировался в Боннском университете, где в В 1851 году защитил докторскую диссертацию по философии и сдал государственный экзамен для замещения должности преподавателя гимназии. Затем четыре года преподавал в гимназии Кёльна. С 1855 был приват-доцентом Боннского университета; читал, среди прочего, курсы социальной статистики (первый в Германии) и критической истории материализма. Позже был учителем гимназии в Дуйсбурге; протестовал против давления, которое правительство Бисмарка, в эпоху конфликта старалось оказывать на учительскую корпорацию; оставил из-за этого службу, стал журналистом и вступил, вместе с Бебелем, в комитет конгресса немецких рабочих союзов, где действовал в духе примирения различных направлений.

Свои взгляды на социальный вопрос он изложил в небольшой книге: «Die Arbeiterfrage» (Дуйсбург, 1865), которая в последующих изданиях разрослась в обширный трактат. Она вызвала оживленную полемику, в которой одним из главных оппонентов Ланге выступил Ойген Рихтер. С 1865 по 1866 Ланге издавал для рабочих газету «Der Bote vom Niederrhein»; что привело к целому ряду судебных процессов; в то же время он написал «Die Grundlegung der mathemathischen Psychologie» (Дуйсбург, 1865) и свой главный труд, «Историю материализма».

Переехав в Швейцарию, Ланге продолжал делить своё время между философией и политикой. «Neue Beiträge z. Geschichte d Materialismus» (Винтертур, 1867) послужили ответом на брошюру Шиллинга об «Истории материализма», а в газете «Winterthurer Landbote» Ланге поместил длинный ряд политических и экономических статей.

В 1870 он получил в Цюрихе профессуру индуктивной философии; принимал видное участие в выработке радикально-демократической конституции Цюриха, которой был введён референдум.

В 1872 перешёл в Марбург, где учредил Марбургскую школу неокантианства. Его учеником и преемником был Герман Коген.

Философия

В истории европейской мысли Ланге занимает видное место, как автор "Истории материализма" («Geschichte des Materialismus und Kritik seiner Bedeutung in der Gegenwart», 1 изд. Изерлон, 1866; 5 изд., с критическим дополнением Когена, Лейпциг 1895; русский перев. Н. Страхова, СПб. 1881—1883). В ней он стремился представить материализм как единственно обоснованный метод естественных наук, в то же время на основе кантовского критицизма отвергал материализм как метафизику. Ибо метафизика, по Ланге, возможна лишь как поэзия понятий, но не как наука.

Абсолютные метафизические системы потеряли доверие, но и появившемуся на смену им материализму не удалось подчинить все философские направления. С разных сторон раздавались голоса, призывавшие возвратиться к Канту, и самым влиятельным из них был голос Ланге, обосновывавший критическую точку зрения на некоторые основные вопросы познания и бытия в рамках исторического пересмотра важнейших философских и культурных течений, начиная с древнегреческой философии и заканчивая современным ему материализмом.

Ланге иногда называли немецким Миллем, но такая характеристика несправедливо умаляет философскую индивидуальность Ланге. Главная сила Ланге — в критике. В философии Канта его привлекают критические элементы, и при этом критика теоретического, а не практического разума.

Ссылки

• [persons-info.com/index.php?p=10&kwdtranslit=filosofiia&pid=26217 ЛАНГЕ Фридрих Альберт]
• [enc-dic.com/enc_psy/Lange--Fridrih-Albert-12107.html Ланге (lange) Фридрих Альберт]

Отрывок, характеризующий Ланге, Фридрих Альберт

Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.