Лангсдорф, Григорий Иванович

Григорий Иванович Лангсдорф
Дата рождения:	18 апреля 1774(1774-04-18)
Место рождения:	Вёлльштайн
Дата смерти:	29 июня 1852(1852-06-29) (78 лет)
Место смерти:	Фрайбург
Страна:	Германия
Научная сфера:	ботаника
Альма-матер:	Гёттингенский университет
Известен как:	исследователь, натуралист, этнограф

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Langsd.». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Langsd.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=5271-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Георг Генрих фон Лангсдорф, на русский манер Григорий Иванович Лангсдорф (нем. Georg Heinrich von Langsdorff; 18 апреля 1774, Вёлльштайн — 29 июня 1852, Фрайбург) — российский исследователь, натуралист и этнограф, иностранный член-корреспондент (с 1803) и экстраординарный академик (с 1812) Петербургской академии наук.

Немец по происхождению. Учился в Гёттингенском университете. В 1803—1806 совершил на шлюпе «Надежда», под командованием И. Ф. Крузенштерна, плавание из Копенгагена вокруг мыса Горн в Петропавловск-Камчатский и оттуда к Японии и в Северо-Западную Америку; в 1807 из Охотска через Сибирь приехал в Петербург, завершив т. о. кругосветное путешествие.

В 1812 был назначен русским консулом в Рио-де-Жанейро (Бразилия). В 1821—1828 возглавлял русскую экспедицию во внутренние районы Бразилии, изучавшую природу и коренное население страны; собрал большие коллекции по зоологии и ботанике. В экспедиции участвовали художники Йоганн Мориц Ругендас, Эркюль Флоранс и Адриан Тоней, а также будущий изобретатель велосипеда Карл Дрез. Важное значение имеют материалы экспедиции о культуре и языках индейцев Бразилии (гуана, апиака, бороро и др.). Материалы экспедиции длительное время хранились в Санкт-Петербургской императорской академии и были вновь открыты исследователями лишь в 1930 году.

Был женат на Фредерике Фёдоровне (Фредерика Луиза) Шуберт (1791—1842), дочери академика Ф. И. Шуберта и сестре известного ученого и генерала Ф. Ф. Шуберта.

Библиография

Соч.: Bemerkungen auf einer Reise um die Welt in Jahren 1803 bis 1807, Bd 1-2, Fr./M., 1812.

Литература

• Манизер Г. Г., Экспедиция академика Г. И. Лангсдорфа в Бразилию (1821—1828), М., 1948.
• Дневник русской комплексной академической экспедиции в Бразилию в 1824—1826 гг. под началом академика Г. И. Лангсдорфа, М., Наука, 1995, 280 с., ISBN 5-02-003871-7.
• Langsdorff Gg. H. von, Eine Reise um die Welt, Hrsg. von H. Damm, Lpz., 1952.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51013.ln-ru Профиль Григория Ивановича (Георга Генриха) Лангсдорфа] на официальном сайте РАН
• Лангсдорф, Георг Генрихович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Лангсдорф, Григорий Иванович

Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.