Ланг, Жак

Жак Ланг
Дата рождения:	2 сентября 1939(1939-09-02) (84 года)
Место рождения:	Мирекор (департамент Вогезы)
Награды:

Жак Матье́ Эми́ль Ланг (фр. Jack Mathieu Émile Lang; род. 2 сентября 1939, Мирекор, департамент Вогезы, Франция) — французский политик и член Социалистической партии Франции. В настоящее время депутат в Национальном собрании, представляющий 6 округ департамента Па-де-Кале.

Биография

Родился в еврейской семье у Роже Ланга и Мари-Люс Буше. Жак Ланг изучал политологию в Парижском Институте политических наук, там же он получил и вторую степень в публичном праве. В дальнейшем он сконцентрировался на комбинировании обучения, культуры и искусств.

Жак Ланг был основателем и продюсером Фестиваля Мира в Нанси, стоял у истоков Союза театров Европы. С 1963 по 1972 возглавлял Театральный университет Нанси, а затем (1972—1974) был директором театра Пале-де-Шэло. В то же самое время он был профессором международного права в Университет Нанси, в 1986—1988 et 1993—1995 снова преподаёт право, но уже в университете Париж X — Нантер. В 1961 Жак Ланг женился на Моник Бучински и у них есть 2 дочери, включая актрису Валери Ланг (1966—2013).

Политическая карьера

Политическая карьера Жака Ланга началась в 1977 году в качестве депутата-социалиста в Национальном собрании. Он запомнился как министр культуры (1981—1986, 1988—1993) и министр образования (1992—1993, 2000—2002). С 1994 по 1997 Жак Ланг был депутатом Европарламента от Франции. В 2000 году он также баллотировался на пост мэра Парижа.

См. также

• Fête de la Musique

Ссылки

• [jack-lang.over-blog.fr/ Jack Lang]

Отрывок, характеризующий Ланг, Жак

Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.