Украинский ландмилицкий корпус

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Украинский ландмилицкий корпус
Годы существования

02.02.1713 — 08.11.1770 (11.11.1780)

Страна

Российская империя Российская империя

Входит в

Русскую императорскую армию

Тип

ландмилиция (ополчение)

Включает в себя

см. текст

Функция

охрана границы

Численность

соединение

Дислокация

Юг России

Участие в

Русско-турецкая война (1735—1739)
Русско-турецкая война (1768—1774)

Украинский ландмилицкий корпусформирование (соединение, корпус) Русской армии, поселённое войско (ландмилиция), созданное Петром I для обороны южных границ империи от набегов крымский татар и поляков, сформированный из однодворцев — потомков городовых казаков Белгородских, Орловских, Тульских, Курских, Тамбовских, Воронежских земель, при сформировании был составлен из 5 пехотных некомплектных полков и поселенцев бывшей "Белгородской черты", обязанных военно-пограничной службой ещё со времен Иоанна Грозного.

Формирования украинского корпуса дислоцировались в шанцах, дерево-земляных оборонительных укреплениях, предназначенных для защиты степной зоны юга России от набегов крымских татар в XVIII веке, от которых в дальнейшем произошли многие города.

Штаб-квартира (штаб и канцелярия) корпуса — крепость Белевская (Белёвская).

Флаг Украинского корпуса, полотно зеленого цвета с гербом корпуса в центре флага.

В литературе встречается наименование — Ландмилицкий корпус, Ландмилиционный корпус.





Наименования

История

С 1709 года в России начинает упоминаться слово ландмилиция (ланд нем. Land — страна, государство, милиция — от лат. Militia — военная служба, войско). В 1713 году государственные поселённые казацкие (слободские) полки на засечных линиях России реорганизованы и стали именоваться ландмилицией (земская милиция, милиция).

Лучше всех прочих живется офицерам ландмилиции, ибо поскольку русское дворянство не испытывает особенной склонности к военному делу и менее всего — к службе в Петербурге или других местах, где всё дорого и где проедаешь своё состояние, то те, кого не снедает честолюбие, стараются попасть в ландмилицию, где не приходится нести больших расходов и можно, когда двор о них почти позабудет, скорее получить отставку. Вообще надобно сказать, что в России военная служба не является доходной: офицер не имеет касательства к обмундированию, отпускам, вербовочным деньгам и т. д., и ему остается довольствоваться определенным по штату жалованьем. Говорят, правда, что некоторые выгоды есть у кирасир, их офицеры имеют преимущество перед офицерами всех других полевых полков.

К. Р. Берк, путевые заметки.

Состав Украинского корпуса и его ландмилицких (ополчение) полков комплектовался в основном из пашенных солдат и драгун, а также из однодворцев Юга Российской империи «На Украине дворяне — тоже вид мелкого дворянства, подобный польскому. Часто у них не более трех-четырех крестьян, а то и один-единственный двор с несколькими крепостными, помогающими дворянину возделывать землю. Из этих дворян набирается ландмилиция, и господа обычно сами несут мушкеты, что ни в коем случае не может восприниматься ими за зазорное, ибо то же самое делают и князья»[2].

В 1722 году к Государственному войску были причислены однодворцы Дикого поля. По решению Боярской думы Ландмилиция стала конной.

Кроме того, часто, помимо рекрутов, однодворцы были обязаны посылать людей для хозяйственных и земляных работ. Этих людей называли «подмощиками».

2 мая 1723 года сенатским указом были определены штаты ландмилицских полков, согласно которым в полку полагалось иметь 10 рот по 150 рядовых и унтер-офицеров. Число офицеров в регулярном полку должно было составить 33, а в иррегулярном — 21 человек.

В 1729 году Поселённое войско усилено до 4 регулярных и 6 иррегулярных полков Русской армии. В 1731 году произошло переименование с добавлением слова «Украинская» для различия с другим формированием поселённого войска — Закамской ландмилицией, созданным на другой окраине. Состав Украинской ландмилиции стал составлять 4 регулярных пеших и 16 регулярных конных полков, состояние которых, вследствие недостаточности средств на содержание, было весьма жалким.[3]. Ландмилиция имела сначала одежду того же образца, как и действующая армия, которая и передавала в неё старое вооружение и снаряжение как людское, так и конское. Все это было уже старо, разнообразно и плохого достоинства. «Всякій одевался по возможности: иной въ драгунскій, иной въ пехотный кафтанъ и камзолъ, разноцветнаго и разнодобротнаго сукна; а у иного не было ни того, на другаго, такъ что, при походахъ и командировкахъ, начальство встречало большія затрудненія. Пестрота эта увеличивалась еще темъ, что одни были въ шляпахъ, другіе въ гренадерскихъ шапкахъ, разной величины и вида; некоторые, даже, въ крестьянскихъ шапкахъ, кто былъ въ башмакахъ, кто въ сапогахъ; кто съ палашемъ, кто съ шпагою; многіе безъ сумъ, и т. п. Въ такомъ положеніи Ландмилиція оставалась до 1736 года»

В 1736 году, по представлению составленных новых военных штатов фельдмаршалом Минихом, все 20 полков Украинской ландмилиции преобразованы в конные и изменено наименование поселённого войска на Украинский ландмилиционный корпус.[3]. С 19 марта того же года численный состав ландмилицского полка был определен в 1 077 человек, в том числе 4 штаб- и 29 обер-офицеров, 70 унтер-офицеров и капралов, 880 рядовых и 31 музыканта. Мундир ландмилицких полков состоял из белых кафтанов с красной отделкой, красных камзолов, козловых штанов, белых и черных шляп — все по типу армейских. В конном строю ландмилиционерам полагались сапоги с клапанами, накладными шпорами и штибель-манжетами, а в пешем — башмаки со штиблетами из грубого холста. Гренадерам вместо шляп полагались белые гренадерские высокие шапки-колпаки с красной отделкой и медной бляхой на лбу с гербом полка — также по типу армейских. 26 августа того же года в полках указано иметь (строить) знамёна с вензелем императрицы. По одному белому (полковое) и несколько зелёных (ротные). На белых знаменах государственный герб с вензелем императрицы на груди (вместо изображения Святого Георгия). На зелёных — императорский вензель, который изображался на красном поле в золотом щите. Численность формирования к середине 1730-х годов составила 21 312 человек личного состава.

В 1738 году произошло крупное волнение однодворцев Демшинского уезда, записанных в ландмилицию и отправляемых на Украинскую линию, к которым присоединились ранее уже посланные туда ландмилицы, но своевольно возвратившиеся оттуда. Дементий Зарубин, возглавивший это возмущение, имел копию указа Военной коллегии, который он толковал, как отменяющий и даже запрещающий отправку ландмилицев па Украинскую линию. Этот документ сыграл большую агитационную роль. Был организован розыск, который повел командир Украинского корпуса ландмилиции генерал Девиц. Главными возмутителями генерал признал мордовского однодворца Дементия Зарубина и Корнея Сушкова, уроженца села Макарово Тамбовского уезда, Сушков скрывался в Мордово у Зарубина. Для поимки «зачинщиков» Девиц направил воинскую команду во главе с сержантом Живоглазовым. Вместе с ним на поимку в Мордово вынужден был отравиться и воевода города-крепости Демшинск Петр Спицын. Каратели, прибывшие к дому Зарубина, увидели во дворе «зачинщика» огромную толпу народа. Солдаты растерялись и не открывали огонь, Демшинский воевода Спицын тайно перешел на сторону восставших. Он подговорил зарубинцев напасть на солдат и отобрать у них подводы. Солдат, с позором покидающих село, зарубинцы сразу же атаковали. Избитые, без подвод предстали они перед генералом Девицем. В июне в Мордово был отправлен большой отряд драгун под командованием майора Полубоярова. Едва узнав о новых карателях, мордовцы решили стоять насмерть и вожака не выдавать. Свои дворы они превратили в неприступные крепости. Полубояров, прибыв в Мордово, зачитал однодворцам указ. Указ гласил о возвращении однодворцев на оборонительную линию. При полном гробовом молчании майор прочитал эти строки. Но едва он коснулся требования выдачи Зарубина, как толпа всколыхнулась. Полубояров не успел отдать команду, как однодворцы первыми атаковали карателей. Драгун быстро разоружили, захватили в плен и майора Полубоярова, обыскали, отобрали у него пистолет, красную епанчу, коробку с бумагами и вскоре отпустили восвояси. Через несколько недель был послан более крупный отряд карателей во главе с майором Мансуровым, которому было приказано потопить в крови бунт однодворцев. Когда каратели прибыли в село Мордово, то там никого не оказалось. «Из села Мордовского и из прочих сел из домов своих все сбежали в домах никого не имеется», — рапортовал Мансуров начальству. Но Мансуров стал наводить порядок. Порол, расстреливал. К осени 1739 года карателям удалось потушить огонь однодворческого волнения. Следствие велось и на линии, и в Демшинском уезде. Царское правительство скрупулезно расследовало восстание однодворцев, привлекая к следствию свыше двухсот человек. Следствие тянулось почти четыре года. Пытали арестованных очень жестоко, и не удивительно, что палачами было замучено пятьдесят четыре человека. По решению Сената, утвержденному Кабинетом министров, Дементий зарубин и еще 19 человек были приговорены к смертной казни, 25 человек — к ссылке на вечную каторгу с предварительным наказанием кнутом и вырезанием ноздрей, других истязали кнутом, прогоняли по три раза через полк и т. д. Но царица Елизавета Петровна, дочь Петра I, которая пришла к власти в 1741 году в результате дворцового переворота, дала клятву, что в её царствование смертных казней не будет. В 1743 году Зарубину и пятерым его ближайшим сподвижникам огласили указ, по которому их отправляли на вечную каторгу в Сибирь, в серебряные копи.

В 1762 году по приказу императора Петра III корпус переименован в Украинский, а при императрице Екатерине II все конные полки перестали быть поселёнными и расквартированными в городах Юга России, у некоторых места дислокации изменились. Указом от 15 декабря 1763 года 20 ландмилицких полков были преобразованы в 10 пеших полков и один конный полк — Борисоглебский. 11 полков составили Украинскую дивизию. В 1770 году личный состав полков Украинского корпуса получил одинаковые права и обязанности с военнослужащими полевых полков и были введены в общий состав полков Русской Императорской армии, в соответствии с этим управление корпуса было упразднено, но особая денежная подать с жителей Юга России на содержание частей поселённых войск была отменена лишь в 1817 году. А в 1780 году в полках произведена замена полковых знамён и штандартов.

В конце 1806 года, во время русско-прусско-французской войны 1806—1807, после неудач в войне с Наполеоном и в связи с угрозой вторжения наполеоновских войск в пределы Российской империи в стране было сформировано ополчение (земское войско, ополчённое войско), которое называлось земской милицией.

Ландмилиция в XVIII веке:[4]

Состав

Состав Ландмилиции в 1713 году

В 1713 году были сформированы четырнадцать первых ландмилицких полков.

  • Полк подполковника Ивана Ивановича Хотунского, переформирован в из одноименного солдатского полка;
  • Полк подполковника Гаврилы Репьева, переформирован в Полтаве из одноименного солдатского полка;
  • Полк полковника Ефима Михайловича Вестова (Веста), переформирован в Полонном из одноименного стрелецкого полка;
  • Полк полковника Михаила Жданова, переформирован в Переяславле из одноименного гарнизонного солдатского полка,
  • Полк подполковника Артемия Фаддеевича Кривцовского (Кривцова, Кривдовского), переформирован из одноименного солдатского полка;
  • Полк полковника Никиты Ивановича Анненкова, переформирован в Белой Церкви из гарнизонного солдатского полка Шарфа;
  • Полк полковника Прохора Васильевича Григорова, переформирован в Нежине из одноименного гарнизонного солдатского полка;
  • Полк полковника Петра Кошелева, переформирован из солдатского полка киевского гарнизона,
  • Полк полковника Дмитрия Воронцова, переформировал из одноименного стрелецкого полка;
  • Полк полковника Федора Буларта (Бурлаша), переформирован возможно, из солдатского полка, существовавшего с 1704 г.
  • Полк полковника Якова Лукича Постельникова, переформирован в Бахмуте из одноименного гарнизонного солдатского полка;
  • Полк царевича Алексея Петровича (фактически им командовал майор Иван Васильевич Отяев), сформирован из одноименного солдатского полка, был доукомплектован однодворцами Киевской и Азовской губерний;
  • Полк полковника Ивана Васильевича Хрипунова, сформирован из однодворцев Киевской и Азовской губерний, определенных в ландмилицию.
  • Полк полковника Гаврилы Степановича Сухотина, сформирован из однодворцев Киевской и Азовской губерний, определенных в ландмилицию.

В 1714 году часть людей этих полков была выделена для укомплектования действующей армии, остальных распустили по домам. В 1719 году все ландмилицкие полки были расформированы.

Состав в 1725 году

В 1725 году в состав ландмилиции Юга России входили:

Состав в 1729 году

В 1729 году Ландмилиция усилена до 4 регулярных и 6 иррегулярных полков.

Состав в 1730 году

На 14 января 1730 года 6 полков регулярной военно-сухопутной силы[5].

Состав Украинской ландмилиции в 1731 году

На 15 января 1731 года в состав ландмилиции Юга России входили 16 конных и 4 пеших полка, каждый из 10 рот по шанцам Украинской линии:

  • Рыльский
  • Курский
  • Севский
  • Белгородский. Сформирован 15.01.1731 как конный Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен в г. Белгороде на Украинской линии. С 11.12.1732 Белгородский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Брянский
  • Старооскольский
  • Ливенский. Сформирован 15.01.1731 как конный Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен в г. Ливны на Украинской линии. С 11.12.1732 Ливенский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Елецкий
  • Воронежский. Сформирован 15.01.1731 как конный Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен в г. Воронеже на Украинской линии. С 11.12.1732 Воронежский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 вошел в состав вновь образованного, Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Козловский
  • Тамбовский
  • Ефремовский. Сформирован 15.01.1731 как конный Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен в г. Ефремове на Украинской линии. С 11.12.1732 Ефремовский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Путивльский
  • Новооскольский. Сформирован 15.01.1731 как конный Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен в г. Новый Оскол на Украинской линии. С 11.12.1732 Новооскольский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Валуйский. Сформирован 15.01.1731 как конный Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен на Украинской линии. С 11.12.1732 Валуйский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Ряжский
  • Борисоглебский. Сформирован 15.01.1731 как пеший Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен в г. Борисоглебске на Украинской линии. С 11.12.1732 Борисоглебский Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 переформирован в конный. Вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. С 15.12.1763 Борисоглебский Драгунский Ландмилицкий полк. Переформирован по новым штатам. К 1766 входит в состав Украинской дивизии. Расквартирован в г. Харькове. С 16.01.1769 назван Борисоглебским драгунским, оставаясь в прежнем положении. В составе Украинского корпуса (дивизии). Квартиры в г. Переяславле. 08.07.1770 окончательно приравнен к полевым полкам. 06.01.1775 присоединен к Астраханскому драгунскому полку для укрупнения последнего.
  • Слободской. Сформирован 15.01.1731 как пеший Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 21.03.1732 поселен на Украинской линии. С 11.12.1732 Слободской Ландмилицкий полк Украинской Ландмилиции. 19.03.1736 переформирован в конный. Вошел в состав вновь образованного Украинского Ландмилицкого корпуса. 15.12.1763 расформирован.
  • Белевский
  • Орловский

Состав в 1734 году

В 1734 году в состав ландмилиции Юга России входили, полки:

Командование

Во главе корпуса, стояли офицеры в чинах из: одного генерал-лейтенанта, двух генерал-майоров, двух бригадиров и полковников (по полкам).

См. также

Напишите отзыв о статье "Украинский ландмилицкий корпус"

Примечания

  1. 1 2 3 4 ЭСБЕ
  2. Берк К. Р. Путевые заметки о России (Пер. Ю. Н. Беспятых), Беспятых Ю. Н. Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях. Введение. Тексты. Комментарии. — СПб.: БЛИЦ, 1997
  3. 1 2 Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон 1890—1907. Ландмилиция.
  4. Илл. 203,280,601,602. // Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению: в 30 т., в 60 кн. / Под ред. А. В. Висковатова.
  5. Словосочетание того периода времени.

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Украинский ландмилицкий корпус

Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.