Ланкастер, Джеймс

Джеймс Ланкастер
англ. James Lancaster
Сэр Джеймс Ланкастер. Портрет конца XVI века.
Род деятельности:	капер
Место рождения:	Бейзингсток, Хэмпшир
Подданство:	Англия Англия
Место смерти:	Лондон
Джеймс Ланкастер на Викискладе

Сэр Джеймс Ланкастер (англ. Sir James Lancaster VI; 1554, Бейзингсток, Хэмпшир, Англия — 6 июня 1618, Лондон, Англия) — английский приватир, командовал первой торговой флотилией английской Ост-Индской компании. За успешное окончание экспедиции был возведён в рыцарское достоинство.

Биография

Джеймс Ланкастер родился в Бейзингстоке (графство Хэмпшир) около 1554 года. В 1580-х он занимался торговыми операциями в Испании и Португалии, а в 1586 году, вскоре после начала англо-испанской войны, возвратился в Англию. В 1587-88 годах Ланкастер участвовал в рейде Фрэнсиса Дрейка на Кадис, а также, командуя кораблём «Эдуард Бонавенчур», сражался против Непобедимой армады в Ла-Манше и Северном море.

Первая экспедиция в Ост-Индию

10 апреля 1591 года Ланкастер отправился в свою первую ост-индскую экспедицию. Из порта Плимут вышли 3 корабля — «Пенелопа», «Мерчант Ройял» и «Эдуард Бонавенчур», капитаном которого был Джеймс Ланкастер. Обогнув мыс Доброй Надежды в сентябре, Ланкастер пришёл на остров Пинанг у берегов Малакки в июне следующего года. До Пинанга добрался один «Бонавенчур»: «Мерчант Ройял» отослали в Англию из Салданья-Бей с больными и ослабевшими, а «Пенелопа» была потеряна во время шторма. У Ланкастера осталось лишь три десятка здоровых моряков, тем не менее следующие несколько месяцев он грабил в местных водах португальские суда. Затем «Бонавенчур» отплыл к Цейлону, откуда в декабре 1592 года англичане направились в обратный путь. Ланкастер вернулся в Англию 24 мая 1594, проведя в плавании 3 года и 6 недель.

Экспедиция в Бразилию

В октябре 1594 года Ланкастер возглавил приватирскую экспедицию в Бразилию в составе 3 кораблей. По пути он объединился с эскадрой другого пирата — Эдуарда Веннера. От экипажа одного из испанских судов, захваченных к тому времени, англичане узнали, что на складах португальского порта Ресифи находится богатейший груз с каракки, шедшей из Ост-Индии и затонувшей у Олинды, недалеко к северу.

29 марта 1595 года объединённая эскадра прибыла к Ресифи. Там Ланкастер обнаружил три голландских флейта; он заключил с их капитанами соглашение о совместном разделе будущей добычи. После этого Ланкастер предпринял штурм города одновременно и с суши, и с моря, который увенчался успехом. Португальский гарнизон сбежал в Олинду, а потери англичан были незначительны.

Ланкастер удерживал Ресифи в течение месяца. За это время в порт прибыли несколько французских корсарских кораблей, их команды также приняли участие в разграблении города и захвате Олинды, откуда португальцы постоянно беспокоили англичан.

В конце концов французские, английские и голландские суда (их Ланкастер зафрахтовал для доставки части захваченного в Англию) покинули Ресифи. Англичане прибыли в Даунс в июле 1595 года с грузом сахара, леса, пряностей и других товаров общей стоимостью более 50 000 фунтов.

Вторая экспедиция в Ост-Индию

31 декабря 1600 года королева Елизавета I подписала указ о создании английской Ост-Индской компании, которой предоставлялось право на монопольную торговлю с Востоком (от Индии до Китая). Уже 13 февраля 1601 года первая торговая экспедиция компании стартовала из Вулиджа. Руководство Ост-Индской компании решило, что возглавить флотилию из 4 кораблей должен Джеймс Ланкастер, имевший опыт плавания в Индийском океане в 1591-193 годах (это было первое путешествие англичан в Юго-Восточную Азию вокруг мыса Доброй Надежды). Старшим лоцманом экспедиции был другой известный мореплаватель, Джон Дэвис.

Обогнув Африку и зайдя на Никобарские острова, флотилия прибыла на Суматру в июне 1602 года. Ланкастер, имевший официальный статус посланника королевы Англии к монархам Востока, заключил альянс с султаном Ачеха и основал первую факторию Ост-Индской компании в Бантаме (Ява). Кроме того, английские купцы заключили несколько выгодных торговых сделок, в том числе с жителями Молуккских островов, богатых пряностями.

20 февраля 1603 года экспедиция отправилась в обратный путь и 11 сентября прибыла в Лондон. Коммерчески она была очень успешной, к тому же теперь Англия установила своё присутствие в одном из важнейших регионов мировой торговли. В октябре 1603 года король Яков I пожаловал Джеймсу Ланкастеру рыцарское звание.

До своей смерти в июне 1618 года Ланкастер был одним из директоров Ост-Индской компании. Он занимался организацией экспедиций в Азию и в Америку, на поиски Северо-Западного прохода. В 1616 году Уильям Баффин назавал пролив между островами Девон и Баффинова Земля в честь Джеймса Ланкастера.

Ланкастер и борьба с цингой

Во время плавания вокруг Африки в 1601 году команды трёх кораблей Ост-Индской компании жестоко страдали от цинги, и только на «Красном драконе», флагмане торговой эскадры, положение было намного лучше. Ланкастер заставлял моряков своего судна ежедневно выпивать три ложки лимонного сока, что стало эффективным профилактическим средством. Он сделал длительную остановку на Мадагаскаре, чтобы пополнить запасы апельсинов и лимонов, и уже потом отправился к Суматре. Лимонный сок как профилактика против цинги применялся и в следующих экспедициях компании.

Ссылки

• [global.britannica.com/biography/James-Lancaster Джеймс Ланкастер] в энциклопедии Британника

Отрывок, характеризующий Ланкастер, Джеймс

Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.