Ланкастер (графский и герцогский титул)
Ланка́стер (англ. Lancaster) — английский графский и герцогский титул, принадлежавший боковой линии королевской династии Плантагенетов и унаследованный от них Ланкастерами.
По исторической традиции современный титул герцога Ланкастерского носит правящий монарх (в настоящее время — Елизавета II), вне зависимости от пола именующийся герцогом.
| Имя (годы жизни) |
Примечание | |
|---|---|---|
| Эдмунд Горбатый (1245—1296) |
1-й граф Ланкастер (30 июня 1267 — 5 июня 1296) |
Сын короля Генриха III. |
| Томас Ланкастер (ок. 1278 — 1322) |
2-й граф Ланкастер (8 сентября 1298 — 22 марта 1322) |
Старший сын Эдмунда Горбатого. |
| Генри Кривая Шея (1281—1345) |
3-й граф Ланкастер (26 октября 1326 — 22 сентября 1345) |
Второй сын Эдмунда Горбатого. |
| Генри Гросмонт (ок. 1310 — 1361) |
4-й граф Ланскастер (22 сентября 1345 — 23 марта 1361) 1-й герцог Ланкастер (1-е пожалование) (6 марта 1351 — 23 марта 1361) |
Сын Генри Кривой Шеи. |
| Джон Гонт (1340—1399) |
5-й граф Ланскастер (14 августа 1361 — 3 февраля 1399) 1-й герцог Ланкастер (2-е пожалование) (13 ноября 1362 — 3 февраля 1399) |
Зять Генри Гросмонта. |
| Генри Болингброк (1367—1413) |
6-й граф Ланскастер 2-й герцог Ланкастер (2-е пожалование) (3 февраля 1399 — 30 сентября 1399) |
Сын Джона Гонта. |
| Генри Монмут (1387—1422) |
1-й герцог Ланкастер (3-е пожалование) (10 ноября 1399 — 21 марта 1413) |
Сын Генри Болингброка. |
Титул графа Ланкастера был впервые пожалован Генрихом III его второму сыну — Эдмунду Горбатому.
Старший сын и наследник Эдмунда — Томас — был одним из лидеров баронской оппозиции Эдуарду II. Король казнил родственника и конфиксовал его владения.
Спустя несколько лет после этого титул и владения графов Ланкастеров унаследовал брат казнённого — Генри по прозвищу «Кривая шея», носивший уже титул графа Лестера.
Его сын — Генри Гросмонт — был возведён (1351) Эдуардом III в герцоги. Его дочь Бланка вступила в брак (1359) со своим четвероюродным братом — Джоном Гонтом (сыном Эдуарда III), возведённым в 1362 году в герцоги Ланкастер.
Его старший сын, вступивший (1399) на английский престол под именем Генриха IV, был родоначальником Ланкастерского королевского дома (1399—1461). После того как внук Генриха IV — Генрих VI — погиб в Тауэре, а сын последнего, Эдуард, пал в битве при Тьюксбери (1471), мужская линии Ланкастер угасла.
Генрих VII, основатель династии Тюдоров, занявший престол в 1485 году, был потомком внебрачного (впоследствии узаконенного) сына Джона Гонта[1] и считался наследником дома Ланкастеров. Вступив на престол, он принял также титул герцога Ланкастерского, который с того времени неразде́лен с британской короной.
Напишите отзыв о статье "Ланкастер (графский и герцогский титул)"
Примечания
- ↑ Через сына Джона Гонта, Джона Бофорта, 1-го графа Сомерсет, его сына, Джона Бофорта, 1-го герцога Сомерсет, и его дочь, Маргарет Бофорт, мать Генриха VII
Ссылки
- Ланкастеры // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [www.thepeerage.com/p10193.htm#i101927 Edmund 'Crouchback' Plantagenet, Earl of Leicester]. Проверено 27 июня 2012. [www.webcitation.org/68jIvDQ8G Архивировано из первоисточника 27 июня 2012].
- [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLAND,%20Kings%201066-1603.htm#_Toc321390523 EARLS of LANCASTER, descendants of EDMUND "Crouchback", son of King HENRY III] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 27 июня 2012.
- Ланкастер, графский и герцогский титул // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ланкастер (графский и герцогский титул)
– Как не дивиться? Смело, ловко.– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
