Ланкастрия
«Ланкастрия» (до 1924 года «Тиррения») — океанский лайнер, построенный в 1920 году для компании «Кунард лайн». С началом Второй Мировой войны использовался в качестве войскового транспорта. 17 июня 1940 года потоплен немецкой авиацией у берегов Франции, при этом погибло более 4000 человек, что превысило суммарное количество жертв крушений «Титаника» и «Лузитании».
Содержание
История строительства и эксплуатации
Судно построено в Глазго на верфи компании William Beardmore and Company. Спущено на воду в 1920 году как «Тиррения». Заказ на постройку размещён компанией Anchor Line — дочерним предприятием известной фирмы «Кунард лайн». Лайнер мог принять на борт 2200 пассажиров трёх классов. 19 июня 1922 года «Тиррения» совершила первый рейс по маршруту Глазго-Квебек-Монреаль[1].
В 1924 году лайнер переоборудовали для размещения пассажиров двух классов вместо прежних трёх. В том же году судно переименовали в «Ланкастрию» из-за жалоб пассажиров, затруднявшихся правильно произнести первоначальное название. Вплоть до 1932 года «Ланкастрия» совершала регулярные рейсы из Ливерпуля в Нью-Йорк, затем использовалась как круизное судно, ходившее по Средиземному морю и вдоль побережья северной Европы.
10 октября 1932 года «Ланкастрия» спасла экипаж бельгийского судна Scheldestad, тонувшего в Бискайском заливе[2].
Во Второй Мировой войне
В апреле 1940 года реквизирована Адмиралтейством и переоборудована в войсковой транспорт. В новом качестве впервые использована во время эвакуации союзных войск из Норвегии.
17 июня находясь у побережья Франции с Ланкастрии заметили вражеский самолёт который начал сбрасывать бомбы. 10 снарядов попало в Ланкастрию, она накренилась на левый борт и стала быстро тонуть. На борту находилось 4500 солдат и 200 человек экипажа, а также неизвестное количество гражданских лиц (персонал британского посольства и коммерческих предприятий): в сумме, по некоторым оценкам, от семи до девяти тысяч человек. Спастись удалось лишь 2447 людям. Некоторое время катастрофа была засекречена в Великобритании, чтобы не усиливать и без того тяжёлую горечь поражения в Дюнкерке.[3]
Ланкастрия в списке крупнейших катастроф
Напишите отзыв о статье "Ланкастрия"
Примечания
- ↑ [www.greatships.net/lancastria.html ''Lancastria'']. Greatships.net. Проверено 17 июня 2012. [www.webcitation.org/69kVX7l57 Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ [www.belgischekoopvaardij.net/belgian%20Merchant%20%20P-Z.pdf Belgian Merchant P-Z](недоступная ссылка — история). Belgische Koopvaardij. Проверено 1 декабря 2010.
- ↑ Raye Dancocks. [www.bbc.co.uk/history/worldwars/wwtwo/lancastria_01.shtml The 'Lancastria' - a Secret Sacrifice in World War Two]. BBC History. BBC (17 февраля 2011).
Ссылки
- [www.lancastria.org.uk/home www.lancastria.org.uk/home] (англ.) — сайт памяти «Ланкастрии».
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья RMS Lancastria (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Ланкастрия
Сe diable a quatre…– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
