Ланской, Павел Сергеевич

Павел Сергеевич Ланской
Дата рождения	1757(1757)
Дата смерти	6 января 1832(1832-01-06)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Годы службы	1779 — 1821 (с перерывом)
Звание	генерал-майор, тайный советник
Сражения/войны	Русско-шведская война Русско-турецкая война Война четвёртой коалиции Отечественная война
Награды и премии	1-й ст. с алмазами 2-й ст. прусский орден Красного орла (1808), Крест за Прагу; золотая шпага «за храбрость»

Павел Сергеевич Ланской (1757—1832), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор, тайный советник.

Биография

Павел Ланской родился в 1757 году в дворянской семье.

30 августа 1768 года Ланской был зачислен солдатом в лейб-гвардии Семёновский полк, в 1777 году переведён в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1779 году Ланской был командирован в Херсон, для выбора из армейских полков солдат в Преображенский полк. В 1781 году был отправлен курьером в Голландию и Англию, а затем в Вену; 2 января 1783 года произведен в прапорщики.

Участвовал в русско-шведской (1789—1790) и русско-турецкой (1787—1791) войнах, а также в польских событиях 1794 года.

19 ноября 1796 году Ланской получил чин полковника.

27 января 1798 года вышел в отставку с чином статского советника.

5 апреля 1801 года был назначен членом военной коллегии, с производством в генерал-майоры.

Во время войны четвёртой коалиции Павел Сергеевич Ланской занимался устройством временных госпиталей, а затем — разменом пленных.

При новом образовании военного министерства в 1812 году Ланской поступил членом в комитет для окончания текущих дел военной коллегии. Во время Отечественной войны 1812 года, он в ноябре месяце был командирован в Полоцк и другие близлежащие места, для осмотра раненых и больных нижних чинов и приведения тамошних госпиталей в надлежащее устройство, а затем в декабре того же года с тою же целью в Вильно и далее, до главной квартиры армии, находившейся тогда в прусских пределах, в городе Йоханнесбурге. За усердное исполнение этого поручения Ланской 30 августа 1814 года был награждён орденом Святой Анны 1 класса.

20 сентября 1821 года генерал Ланской был назначен к присутствию в Правительствующем Сенате по Межевому департаменту с производством в тайные советники.

В 1826 году он был назначен в Верховный уголовный суд по делу декабристовК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

В 1830 году Ланской вышел в отставку.

Последние годы Павел Сергеевич Ланской прожил в городе Санкт-Петербурге, где и умер 6 января 1832 года; был похоронен на Волковом православном кладбище.

Ссылки

• [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_pr03.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 445-446.

Отрывок, характеризующий Ланской, Павел Сергеевич

Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.