Ланти, Эжен

Эжен Ланти
Eugène Lanti
Имя при рождении:	Адам Ланти
Род деятельности:	эсперантист писатель
Дата рождения:	19 июля 1879(1879-07-19)
Место рождения:	Нормандия
Дата смерти:	17 января 1947(1947-01-17) (67 лет)
Место смерти:	Мексика

Эжен Ланти (фр. Eugène Lanti, псевдоним, настоящее имя — Адам Ланти, фр. Adam Lanti; 19 июля 1879, Нормандия — 17 января 1947, Мексика) — эсперантист, социалист и писатель, основатель SAT и создатель теории безнационализма.

Биография

Родители Ланти были крестьянами, поэтому уже в раннем возрасте Эжен успел поработать батраком, плотником, мебельщиком и дизайнером. Во всём был самоучкой и занимался образованием в вечернее время. В 1914 году мобилизован и в Первую мировую войну служил в качестве водителя санитарной машины. На Западном фронте выучил эсперанто. После войны вернулся в Париж, где оказал поддержку эсперанто в редакции журнала «Liberiga Stelo». С 1920 года жил в Париже с Эллен Кейт Лимузин, тётей Джорджа Оруэлла. Писатель несколько раз посетил встречи эсперантистов и был не в восторге, считается, что эта неприязнь нашла отражение в его романе «1984».

В этом же году Эжен Ланти отказывается от идей анархизма и становится одним из основателей Французской коммунистической партии. В 1921 году в Праге создаёт Всемирную Вненациональную Ассоциацию (SAT), основанную на широком круге говорящих на эсперанто коммунистах, социал-демократах и анархистах. В 1931 году анонимно публикует «Манифест Безнационализма». В 1933 оставляет пост президента ассоциации из-за нападок со стороны руководства, однако продолжает играть важную роль в организации как писатель. В 1935 году основал независимый журнал «Herezulo», в которой подверг критике Советскую власть.

После 1937 года, покинув Францию, много путешествовал по миру. Столкнувшись с неизлечимой болезнью, повесился в Мексике.

Ссылки

• [satesperanto.free.fr/frakcioj/sen_ms_en.html Манифест безнационализма]
• Прадо Б. К. [www.aitrus.info/node/4516 Что такое анационализм?]

Отрывок, характеризующий Ланти, Эжен

В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.