Лантос, Том
Томас Питер Ла́нтос (англ. Thomas Peter Lantos, урождённый Томаш Лантош, венг. Lantos Tamás Péter; 1 февраля 1928, Будапешт, Венгрия — 11 февраля 2008, Бетесда, Мэриленд, США) — американский политик венгерско-еврейского происхождения.
Во время Второй мировой войны Лантос был членом движения сопротивления и узником концлагеря. Освобождён Советской армией[1].
После войны эмигрировал в США.
С 1981 года член Палаты представителей Конгресса США от Демократической партии, поначалу от 11-го, позже от 12-го избирательного округа Калифорнии. С 2007 года председатель Комитета Палаты представителей по иностранным делам.
Политические позиции
По политическим взглядам Лантоса часто рассматривали как одного из более либеральных депутатов Конгресса. К его деятельности и убеждениям относились:
- защита прав человека, которой он придавал центральное значение
- поддержка легализации абортов и исследований стволовых клеток
- оппозиция принятию закона «Патриотический акт»
- поддержка сексуальных меньшинств, в том числе их прав на брак и усыновление детей
- сопротивление применению смертной казни
- поддержка легализации лёгких наркотиков в медицине
- ограничение права на владение оружием
Вместе с тем, во внешней политике он в целом придерживался интервенционистской линии. Он часто поддерживал освободительные движения, направленные против конкурентов США (например, за независимость Тибета от КНР) и осуждал направленные против режимов, лояльных к Вашингтону (например, критиковал фронт Полисарио, высказываясь в поддержку марокканской оккупации Западной Сахары).
Лантос был в числе представителей Демократической партии, с наибольшим энтузиазмом воспринявших войны против Ирака в 1991 и 2003 годах. Под его началом проводились слушания в Конгрессе, в ходе которых прозвучало знаменитое «свидетельство Наиры», «15-летней медсестры», якобы ставшей свидетельницей варварской расправы иракских солдат над кувейтскими младенцами, которых они выбрасывали из контейнеров для новорожденных. Впоследствии оказалось, что «Наира» — дочь посла Кувейта в США, а её речь была написана пиар-компанией «Hill & Knowlton». 4 октября 2002 года голосование «за» незначительного большинства демократов во главе с Лантосом в Комитете по международным отношениям позволило провести Резолюцию за использование силы, позволявшую Джорджу Бушу-младшему начать войну в Ираке. Лантос дистанцировался от политики администрации Буша в отношении Ирака только в 2006 году.
Отношение к России
Лантос был известен своим крайне неприязненным отношением к российским властям и неоднократно отличался резкими высказываниями в их сторону. Однажды он сравнил Владимира Путина с героем американских мультфильмов задиристым морячком Попаем и назвал его высказывания «невероятно тупыми»[2]. Экс-канцлера Германии Герхарда Шрёдера Лантос назвал «политической проституткой, получающей теперь чеки от Путина», имея в виду работу Шрёдера в компании по строительству Северо-Европейского газопровода.
Став новым главой Комитета по международным отношениям в Палате представителей Конгресса США заявил, что россиянам было лучше жить под Ельциным[3].
Напишите отзыв о статье "Лантос, Том"
Примечания
- ↑ Коммерсант [www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=851781 Том Лантос перестал критиковать Россию], 12.02.2008
- ↑ [www.gazeta.ru/politics/2008/02/12_a_2633578.shtml Умер враг Папая-Путина — Газета. Ru]
- ↑ [web.archive.org/web/20070927172801/www.washprofile.org/ru/node/5805 США, СССР и Россия: в поисках утраченного | Washington ProFile - International News & Information Agency]
Ссылки
- [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=L000090 Биография Тома Лантоса] (англ.)
Отрывок, характеризующий Лантос, Том
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
