Лаодика III
Лаодика III (дата рождения не известна — умерла в 191 до н. э.) — дочь Митридата II Понтийского, правительница государства Селевкидов. Её сестрой была Лаодика Понтийская, а братом — Митридат III.
Лаодика стала женой правителя государства Селевкидов Антиоха III Великого вскоре после его воцарения в 222 году до н. э. Была объявлена царицей в городе Антиохия, после чего её супруг отправился в поход против восставшего сатрапа Молона, во время которого родился их первенец — Антиох[1].
Имя Лаодики не упоминается ни в одном источнике; но оно было занесено в более поздний период правления Антиоха в городах Сарды, Гераклея-на-Латмосе, Иасосе и Антиохии[2]. С её смертью Антиох учредил посвящённый ей культ, в рамках которого он и она уподоблялись богам[2].
Лаодика III родила Антиоху III восьмерых детей: Антиоха, Селевка IV Филопатора, Ардиса, дочь, чьё имя неизвестно, ставшую супругой Деметрия I Бактрийского, Лаодику IV, Клеопатру I Сиру, Антиохиду и Антиоха IV Эпифана, названного в момент рождения Митридатом. После её гибели Антиох III женился на Эвбее Халкидской, от которой у него не было детей[3].
Напишите отзыв о статье "Лаодика III"
Примечания
Литература
- Полибий, [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Polib/index.php Всеобщая история]
- John D. Grainger, A Seleukid prosopography and gazetteer, BRILL, 1997
Ссылки
- [www.livius.org/am-ao/antiochus/antiochus_iii.html Antiochus III the Great]
Отрывок, характеризующий Лаодика III
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
