Богораз, Лариса Иосифовна

Лариса Иосифовна Богораз
Род деятельности:	советская правозащитница, лингвист, публицист
Дата рождения:	8 августа 1929(1929-08-08)
Место рождения:	Харьков, СССР
Гражданство:	СССР СССР, Россия Россия
Дата смерти:	6 апреля 2004(2004-04-06) (74 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Супруг:	Юлий Даниэль, Анатолий Марченко
Награды и премии:

Лари́са Ио́сифовна Богора́з (8 августа 1929, Харьков — 6 апреля 2004, Москва) — советский и российский лингвист, правозащитница, публицист. В 1989—1996 гг. — председатель Московской Хельсинкской группы.

Биография

Отец — Иосиф Аронович Богораз (1896, Овруч — 1985, Москва), экономист и литератор, сотрудник Госплана и Института красной профессуры УССР, заведующий кафедрой на экономическом факультете Харьковского университета, в 1936—1941 годах отбывал заключение в Воркутлаге. Мать — Мария Самуиловна Брухман (1901, Томашполь — 1950), работала в политотделе армии во время Гражданской войны. Двоюродные братья отца — народоволец, этнограф и лингвист В. Г. Богораз и хирург Н. А. Богораз. Родители развелись в 1930-х годах и отец вторично женился на поэтессе Алле Зиминой (Ольга Григорьевна Олсуфьева, 1904—1986).

В 1950 году окончила филологический факультет Харьковского университета.

До 1961 года работала преподавателем русского языка в школах Калужской области, а затем Москвы. В 1961—1964 годах училась в аспирантуре сектора математической и структурной лингвистики Института русского языка АН СССР. В 1964—1965 годах преподавала общую лингвистику на филологическом факультете Новосибирского университета. В 1965 году защитила кандидатскую диссертацию.

Оказала огромное влияние на развитие событий после ареста Синявского и Даниэля. Своё первое письмо Генеральному Прокурору СССР завершила требованием «соблюдения норм человечности и законности». В феврале 1966 года совместно с Марией Розановой вела стенограмму судебного заседания по этому делу. Впоследствии эти записи легли в основу «Белой книги по делу А.Синявского и Ю.Даниэля».

В 1968 году вместе с Павлом Литвиновым подготовила первое письмо, адресованное «мировой общественности», — по поводу «процесса четырёх» (Ю. Галанскова, А. Гинзбурга, А. Добровольского, В. Лашковой).

Богораз приняла участие в знаменитой Демонстрации протеста 25 августа 1968 года против ввода советских войск в Чехословакию, состоявшейся на Красной площади. За это она получила 4 года ссылки в Иркутской области (1968—1971).

С 1976 по 1984 гг. — член редакции неподцензурного исторического сборника «Память».

Семья

• Первый муж — Юлий Маркович Даниэль
• Второй муж — Анатолий Тихонович Марченко

Книги

• Цветы на перелоге (повесть для детей, с Б. Харчуком и Я. Гарбузенко). — М.: Молодая гвардия, 1960.
• Сны памяти. — Харьков: Права людини, 2009.

Примечания

Выступления и статьи

• [www.igrunov.ru/cat/vchk-cat-names/bogoraz/statyi Речи и статьи Л. Богораз]
• [www.yavlinsky.ru/culture/index.phtml?id=1605 Защитная речь Л. Богораз на «процессе семерых», 1968 год]
• Последнее слово Ларисы Богораз (11 октября 1968)
• [jewish-library.ru/bogoraz/nravstvennoe_soprotivlenie/ Богораз Лариса «Нравственное сопротивление»]
• [booknik.ru/colonnade/istoriya-protestnogo-dvijeniya/bez-rodiny-bez-natsii-bez-svoeyi-sredy/ Чувствую ли я себя частью еврейского народа?] Автобиографичная статья Ларисы Богораз, 1972 г.

Информация в бюллетене «Хроника текущих событий»

• [www.memo.ru/history/DISS/chr/chr3.htm Информация о демонстрации]
• [www.memo.ru/history/DISS/chr/chr4.htm Информация о суде над демонстрантами]

Документы КГБ СССР

• [psi.ece.jhu.edu/~kaplan/IRUSS/BUK/GBARC/pdfs/dis60/kgb68-5.pdf О демонстрации на Красной площади 25 августа 1968. Записка КГБ]
• [www.yale.edu/annals/sakharov/documents_frames/Sakharov_008.htm Письмо] Андропова в ЦК про демонстрацию

Другие ссылки

• Л. А. Кацва. [som.fio.ru/Resources/Drachlerab/2005/08/70.htm#_ftnref2 История России. Советский период. (1917—1991)]
• Сева Новгородцев. [www.seva.ru/oborot/archive/?id=826 23 августа 2003: К 35-летию советского вторжения в Чехословакию]
• [www.artukraine.com/historical/bogoraz.htm Obituary: Larisa Iosifovna Bogoraz]
• CAUCASIAN KNOT / PERSONS. [eng.kavkaz.memo.ru/printperson/engperson/id/656175.html Bogoraz, Larissa Iosifovna]
• Ю. Ким. [www.bards.ru/archives/part.php?id=6188 «Я сам себе Ильич»]

Отрывок, характеризующий Богораз, Лариса Иосифовна

– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.