Ларкана
Город
Показать/скрыть карты
|
Ларка́на[1] (урду لاڑکانہ, синдхи لاڙڪاڻو) — город в пакистанской провинции Синд, административный центр одноимённого округа. Население — 270 283 чел. (на 1998 год). В августе 2000 года Ларкане исполнилось сто лет со дня основания[2].
История
Во времена британского правления, город находился на маршруте Северо-Западной железной дороги. Население, по переписи 1901 года, составляло 14 543 человек.[2]
Рядом с Ларканой находится Мохенджо-Даро — древний город цивилизации долины Инда, возникший около 2600 года до н. э. Являлся крупнейшим древним городом долины Инда и одним из первых городов в истории Южной Азии, современником цивилизации Древнего Египта и Древней Месопотамии[3].
Сельское хозяйство
Ларкана окружена плодородными землями, на которых выращиваются почти все виды фруктов и овощей, в том числе картофель, дыни, оливки, апельсины, горох, морковь, огурцы, манго и гуавы. Рядом с городом выращивается сахарный тростник, который перерабатывается на заводе, основанном в 1990 году в городе Наудеро.
Известные люди
В Ларкане родился бывший премьер-министр Пакистана — Зульфикар Али Бхутто[4].
Напишите отзыв о статье "Ларкана"
Примечания
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 191.</span>
- ↑ 1 2 [dsal.uchicago.edu/reference/gazetteer/pager.html?objectid=DS405.1.I34_V16_150.gif Lārkāna Town — Imperial Gazetteer of India, v. 16, p. 144.]
- ↑ Hermann Kulke, Dietmar Rothermund. A History of India. Routledge, 2004. Page 19.
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/64265 Zulfikar Ali Bhutto (prime minister of Pakistan)] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online.
</ol>
Ссылки
- [www.larkano.com Ларкано] (англ.)
- [www.apnalarkana.com Ларкана] (англ.)
|
Это заготовка статьи по географии Пакистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ларкана
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
