Ларошфуко

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ларошфуко (род)»)
Перейти к: навигация, поиск

Ларошфуко́ (фр. La Rochefoucauld), старинный французский дворянский род из провинции Пуату. Основатель — Фуко де Ла Рош — по семейным преданиям, внук Юга II де Лузиньяна. Принцы де Марсийак с 1500, графы с 1517, герцоги и пэры Франции с 1622. Старшая линия пресеклась в мужском колене в 1762 со смертью герцога Александра де Ларошфуко (правнука писателя, герцога Франсуа VI). Титул отошёл к его дочери Мари (1718—1789), которая была замужем за своим дальним родственником Луи-Франсуа-Арманом де Ларошфуко, герцогом д’Эстиссак. От них происходят нынешние Ларошфуко.





Графы де Ла Рошфуко

Герцоги де Ла Рошфуко

Герцоги де Ла Рошгийон

  • Франсуа VIII, р.1663, сын Франсуа VII, герцог де Ла Рошгийон 16791713, герцог де Ла Рошфуко и пэр Франции 17131728
  • Александр, р.1690, сын Франсуа VIII, герцог де Ла Рошгийон 17131730, 17311762, герцог де Ла Рошфуко и пэр Франции 17281762
  • Гюи, р.1698, сын Франсуа VIII, герцог де Ла Рошгийон 17301731
  • Луи Александр, р.1743, сын Жана Батиста д’Анвиль, герцог д’Анвиль 17451792, герцог де Ла Рошфуко и пэр Франции 17691792, герцог де Ла Рошгийон 17691792
  • Альфред, р.1819, сын Франсуа XIV, герцог де Ла Рошгийон 18201883
  • Пьер, р.1853, сын Альфреда, герцог де Ла Рошгийон 18831930
  • Жильбер, р.1889, сын Пьера, герцог де Ла Рошгийон 19301964
  • Альфред, р.1928, сын Жильбера, герцог де Ла Рошгийон 1964
  • Гюи Антуан, р.1958, сын Альфреда, наследник

Бароны, маркизы и герцоги д’Эстиссак

  • Бенжамэн, сын Франсуа IV де Ла Рошфуко, барон д’Эстиссак;
  • Франсуа, сын Бенжамэна, барон д’Эстиссак, маркиз д’Эстиссак;
  • Луи, р.1695, сын Шарля де Бланзака, маркиз де Лианкур, герцог д’Эстиссак 17371793;
  • Франсуа XII, р.1747, сын Луи, герцог де Лианкур 17581792, герцог де Ла Рошфуко 17921827, герцог д’Эстиссак 17931827, пэр Франции 18141817, герцог—пэр Франции 18171827;
  • Франсуа XIII, р.1765, сын Франсуа XII, герцог де Ла Рошфуко и герцог—пэр Франции 18271848, герцог д’Эстиссак 18271840;
  • Жюль, р.1796, сын Александра де Ла Рошфуко, герцог д’Эстиссак 18401856;
  • Роже, р.1826, сын Жюля, герцог д’Эстиссак 18561889;
  • Александр, р.1854, сын Роже, герцог д’Эстиссак 18891930;
  • Луи Франсуа, р.1885, сын Александра, герцог д’Эстиссак 19301950;
  • Александр, р.1917, сын Луи Франсуа, герцог д’Эстиссак 19502008;
  • Пьер-Луи, р. 1947, сын Александра, герцог д’Эстиссак 2008—;

Князь и граф де Ла Рошфуко

Графы де Руси

  • 1557—1572: Франсуа III (род. 1525), сын Франсуа II, графа де Ла Рошфуко (15331572)
  • 1572—1589: Жосс, сын Франсуа III
  • 1589—1605: Шарль (род. 1560), сын Франсуа III
  • 1605—1680: Франсуа I (род. 1603), сын Шарля
  • 1680—1690: Фредерик (род. 1632), сын Франсуа I
  • 1690—1721: Франсуа II (род. 1660), сын Фредерика
  • 1721—1725: Франсуа III (род. 1689), сын Франсуа II

Герцоги д’Анвиль

Сиры, графы и герцоги де Рандан

Герцоги де Дудовиль

Герцоги ди Бизаччиа

  • Состэн II р.1825, сын Состэна I, герцог ди Бизаччиа 18531908, герцог де Дудовиль, герцог—пэр Франции и гранд Испании 18871908
  • Эдуард р.1874, сын Состэна II де Дудовиль, герцог ди Бизаччиа 19081968

Герцоги д’Эстре

  • Шарль р.1863, сын Состэна II де Дудовиль, герцог д’Эстре 18921907
  • Арман р.1870, сын Состэна II де Дудовиль, герцог д’Эстре 19071963, герцог де Дудовиль, герцог—пэр Франции и гранд Испании 19081963
  • Состэн III р.1897, сын Армана, герцог де Дудовиль, герцог—пэр Франции и гранд Испании, герцог д’Эстре 19631970
  • Арман р.1902, сын Армана, герцог де Дудовиль, герцог—пэр Франции и гранд Испании, герцог д’Эстре 19701995

Напишите отзыв о статье "Ларошфуко"

Примечания

Литература


Отрывок, характеризующий Ларошфуко

– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.