Бохинен, Ларс

Ларс Бохинен
Общая информация
Полное имя	Ларс Роар Бохинен
Родился	8 сентября 1969(1969-09-08) (54 года) Вадсё, Норвегия
Гражданство	Норвегия
Рост	185 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1986	Берум	2 (0)
1987	Люн	20 (3)
1988—1989	Волеренга	33 (5)
1989—1990	Викинг	10 (0)
1990—1993	Янг Бойз	58 (6)
1993	→  Лиллестрём	19 (1)
1993—1995	Ноттингем Форест	64 (7)
1995—1998	Блэкберн Роверс	59 (7)
1998—2001	Дерби Каунти	56 (1)
2001—2002	Люнгбю	26 (0)
2002	Норшелланн	2 (0)
2003—2005	Волеренга	6 (2)
Национальная сборная**
1989—1991	Норвегия (до 21)	8 (1)
1989—1999	Норвегия	49 (10)
Тренерская карьера
2012—2013	Аскер
2014—н.в.	Саннефьорд
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ларс Роар Бохинен (норв. Lars Roar Bohinen; 8 сентября 1969, Вадсё, Норвегия) — бывший норвежский футболист, полузащитник известный по выступлениям за «Блэкберн Роверс», «Ноттингем Форест» и сборной Норвегии. Участник Чемпионата мира 1994 года. С 2012 года работает тренером.

Является кузеном футболиста Сигурда Русфельдта.

Клубная карьера

Бохинен начал карьеру выступая за клубы «Берум» и «Люн». В 1988 году Ларс перешёл в «Волеренгу», где быстро завоевал место в основе. По окончании сезона он покинул команду и подписал соглашение с «Викингом». 29 апреля в матче против Консвингера Ларс дебютировал за новую команду. Сезон в новом клубе получился не такой яркий, как предыдущий и по его окончании Бохинен перешёл в швейцарский «Янг Бойз». В 1993 году на правах аренды он вернулся на родину, где выступал за «Лиллестрём». 2 мая в матче против своего бывшего клуба «Викинг» Ларс дебютировал за новую команду.

В ноябре того же года Бохинен подписал контракт с английским «Ноттингем Форест». Сумма трансфера составила 450 тыс. фунтов. «Лесники» выступали в Чемпионшипе и Ларс помог им занять второе место и выйти в элиту. 20 августа 1994 года в матче против «Ипсвич Таун» он дебютировал в английской Премьер лиге. 10 сентября в поединке против «Шеффилд Уэнсдей» Бохинен забил свой первый гол.

В 1995 году Ларс перешёл в «Блэкберн Роверс». Сумма трансфера составила 700 тыс. фунтов. 14 октября в поединке против «Саутгемптона» он дебютировал за новый клуб. За «Роверс» Бохинен отыграл положенные по контракту три года и на правах свободного агента перешёл в «Дерби Каунти». В матче против «Ковентри Сити» он дебютировал за «баранов». 18 марта он забил гол в поединке «Кристал Пэлас».

В январе 2001 года Бохинен перешёл в датский «Люнгбю». В декабре команда объявила о банкротстве и Ларс стал футболистом клуба «Норшелланн», где доиграл остаток сезона. В 2003 году он вернулся в «Волеренгу», где через два года завершил карьеру.

Международная карьера

В 1989 году в составе молодёжной сборной Норвегии Бохинен выступал на молодёжном чемпионате мира в Саудовской Аравии. На турнире команда не смогла выйти из группы, но Ларс отметился забитым мячом в ворота молодёжной сборной Польши.

25 октября того же года в товарищеском матче против сборной Кувейта Ларс дебютировал за сборную Норвегии. В 1994 году Бохинен был включен в заявку национальной команды на участие в Чемпионате мира в США. На турнире он сыграл в матчах против сборных Мексики, Ирландии и Италии.

Голы за сборную Норвегии

#	Дата	Противник	Результат	Соревнование
01.	31 октября 1990	Камерун	6:1	Товарищеский матч
02.	14 ноября 1990	Кипра	0:3	Чемпионат Европы 1992 отборочный турнир
03.	5 июня 1991	Италия	2:1	Чемпионат Европы 1992 отборочный турнир
04.	13 мая 1992	Фарерские острова	2:0	Товарищеский матч
05.	2 июня 1993	Англия	2:0	Чемпионат мира 1994 отборочный турнир
06.	11 августа 1993	Фарерские острова	0:7	Товарищеский матч
07.	10 ноября 1993	Турция	2:1	Чемпионат мира 1994 отборочный турнир
08.	16 ноября 1994	Белоруссия	0:4	Чемпионат Европы 1996 отборочный турнир
09.	6 февраля 1995	Эстония	0:7	Товарищеский матч
10.	6 февраля 1995	Эстония	0:7	Товарищеский матч

Ссылки

• [int.soccerway.com/coaches/lars-bohinen/104398/ Статистика на soccerway]
• [www.national-football-teams.com/player/14064.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Бохинен, Ларс

Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!