Ласовская, Инна Александровна

Спортивные награды
Лёгкая атлетика
Олимпийские игры
Серебро	Атланта 1996	тройной
Чемпионаты мира в помещении
Бронза	Торонто 1993	тройной
Золото	Париж 1997	тройной
Чемпионаты Европы
Серебро	Хельсинки 1994	тройной
Чемпионаты Европы в помещении
Золото	Париж 1994	тройной

И́нна Алекса́ндровна Ласо́вская (17 декабря 1969, Москва) — российская легкоатлетка, Которая специализировалась в тройном прыжке, заслуженный мастер спорта России.

Биография

Воспитанница московского спортклуба «Луч». В сборной России с 1993 года, и уже в дебютном сезоне завоевала свою первую награду — бронзу на мировом первенстве в помещениях в Торонто.

В следующем году она победила на европейском зимнем первенстве, а на летнем стала второй. В 1995 году на чемпионате мира в 1995 году в Гётеборге она стала лишь четвёртой, несмотря на великолепный результат — 14 м 90 см.

1996 и 1997 годы стали лучшими в её спортивной карьере. В июне 1996 года на соревнованиях в Мадриде она впервые преодолела рубеж 15 метров, показав результат 15.08. Месяцем позже, на Олимпийских играх в Атланте она с прыжком на 14.98 завоевала серебряную медаль, уступив лишь украинке Инессе Кравец. В 1997 году Ласовская выиграла зимний чемпионат мира и в том же году показала свой лучший результат — 15.09. Однако, находясь на пике формы, при подготовке к летнему чемпионату 1997 года Инна получила тяжёлейшую травму — разрыв ахиллова сухожилия, из-за которой она была вынуждена прервать выступления на два года.

В 1998 году у Ласовской родился сын Павел.

Летом 1999 года Инна вернулась в большой спорт, выступала до 2002 года, однако на прежний уровень выйти не смогла, после чего завершила карьеру.

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/athlete%3D61049 Профайл Инны Ласовской на официальном сервере ИААФ]

Отрывок, характеризующий Ласовская, Инна Александровна

– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]