Латгальский язык
| Латгальский язык | |
| Самоназвание: |
latgaļu volūda |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: | |
| Общее число говорящих: |
250 000 |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Письменность: | |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
ltg |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[ritvars.files.wordpress.com/2014/04/latgaliec5a1u-valoda-pa-pagastiem.png Использование по территориальным единицам] |
|
|
[ritvars.files.wordpress.com/2014/04/latviec5a1u-latgaliec5a1u-valoda-pa-pagastiem.png Использование среди жителей с родным языком — латышским] |
Латгальский язык — язык, на котором говорят латгальцы в Латгалии — восточной части Латвии. Часть языковедов считает латгальский язык отдельным языком[1][2] (третьим живым балтийским языком наряду с латышским и литовским), хотя в Латвии «письменный латгальский язык» официально считается «исторической разновидностью латышского языка» (цитируются формулировки Закона о языках), а латгальские говоры рассматривают как верхнелатышский диалект латышского языка.
Своеобразность современного латгальского, по сравнению с латышским, объясняется следующими факторами:
- латгальский сохранил больше архаичных черт древнелатгальского племенного языка, чем другие коренные диалекты и говоры Латвии;
- латгальский отображает, в первую очередь, языковые процессы, происходившие в древнелатгальском и древнеселонском племенных языках, в то время как в формировании латышского важную роль играли земгальский и куршский племенные языки;
- на основании латгальских диалектов в XVIII веке сформировался латгальский литературный язык, ставший языком молитвенников, азбук, сборников песен и проповедей, что способствовало сохранению латгальской языковой идентичности. Это произошло в условиях политического и религиозного разделения в течение нескольких веков между католической Латгалией (входившей в состав Речи Посполитой и Курляндского герцогства) и протестантской остальной частью Ливонии (принадлежавшей Швеции, а после Северной войны Российской империи).
Содержание
История
Литературная традиция латгальского языка началась развиваться в XVIII веке. Первая сохранившаяся книга — «Evangelia toto anno» (Евангелия на целый год) вышла в 1753 году. Орфографическая система была произведена от орфографии польского языка и использовала латинский алфавит (в остальной Латвии использовалась орфография на основе немецкого языка и готический шрифт). Многие латгальские книги XVIII—XIX веков были написаны иезуитами, приехавшими из Европы в Латгалию — северо-восточный оплот католицизма. В основном издавались книги религиозного содержания, католические календари и духовная поэзия.
После Польского восстания 1863 года в Северо-Западном крае Российской империи (куда входила Латгалия, но не западная Латвия с Ригой) с 1865 было запрещено издание книг латинским шрифтом. Этот запрет коснулся и латгальского языка и оставался в силе до 1904 года. В период запрета были доступны только нелегальные католические тексты и рукописные издания (например, календари крестьянина-самоучки Андривса Юрджса).
С 1904 года начинается быстрое возрождение латгальской литературной традиции, появляются газеты, книги и грамматики.
В 1917 году состоялся воссоединительный конгресс, на котором было принято решение о воссоединии Латгалии с остальной Латвией, оговоривший в своей резолюции право языкового самоопределения. В 1919 году в Латвийской Социалистической Советской Республике, возглавляемой Стучкой, латгальский язык был провозглашён официальным на территории восточных уездов Латвии. В 1934 году, после переворота Карлиса Улманиса, использование латгальского языка было фактически запрещено — на латышский язык перешли школы, прекратилось издание периодики (формально на неё требовалось разрешение полиции), латгальский язык исчез из театров.
В 1920—30-е годы в Сибири, куда в ходе столыпинской аграрной реформы переселились несколько тысяч латгальцев, было налажено преподавание латгальского языка в школах, открыто латгальское отделение в Ачинском педагогическом техникуме, выпускались книги, газеты (Taisneiba, Jaunais Latgalīts) и журналы (Ceiņas Karūgs, Gaisma) на латгальском языке. Развитие латгальского языка в Сибири было прервано репрессиями 1937—1938 годов[3].
После включения Латвии в состав СССР в 1940 году латгальский язык был разрешён (такое же положение сохранялось и при немецкой оккупации), но с 1959 года издание печатной продукции фактически остановилось вплоть до 1989 года. В это время сочинения на латгальском языке продолжали выходить в эмиграции.
Изначально литературный латгальский язык обязан своим развитием деятельности католической церкви. В годы гонений латгальский язык сохранялся в религиозной практике. После решения Второго Ватиканского собора (1962—1965) о переводе богослужений с латинского языка на национальные языки, латгальский язык стал использоваться в костёлах Латгалии, а также в латгальских общинах за её пределами.
Современное положение латгальского языка
С восстановлением независимости интерес к латгальской культуре возрос, возобновилось издание книг и периодики. «Закон о государственном языке» 2000 года в части 4 статьи 3 декларирует сохранение, защиту и развитие письменного латгальского языка как разновидности латышского языка. Латгальский язык преподаётся в некоторых университетах (в том числе — Санкт-Петербургском государственном университете), но не преподаётся в школах Латвии и не используется в официальной жизни. Некоторые[уточнить] полагают, что развитие латгальского языка и латгальцев как национальности поставило бы под угрозу доминирование латышского языка и латышского народа, так как латыши в Латвии составляют немногим более половины населения.
В настоящее время носителями латгальского языка признаются 150 000 человек[4], преимущественно в Латгалии, их число неуклонно снижается из-за миграции населения в крупные города, отсутствия государственной поддержки, низкого престижа. Латгальский язык подвергается ассимиляции со стороны латышского и русского языков.
По данным исследования, опубликованным в 2009 году, 69,5 % населения Латгалии владели латгальским[5].
В 1991 году режиссёр Янис Стрейчс снял фильм «Дитя человеческое» по одноименной повести латгальского писателя Яниса Клидзея (латыш. Jānis Klīdzējs). В данный момент это, возможно, единственный фильм на латгальском языке. В 2007 году по результату голосования зрителей национального латвийского телевидения фильм был признан лучшим латвийским художественным фильмом[6].
Диалекты
Различают три основные диалектные группы — северную, центральную и южную. Диалекты отличаются незначительными изменениями в гласных, двугласных (дифтонгах) и некоторых окончаниях. Стандарт литературного латгальского языка сформирован на основе говоров следующих населённых пунктов: Айзкалне (Ясмуйжа), Варкава, Галены (Видсмуйжа), Виляны, Сакстагалс, Озолайне, Иугулова (Макашаны), Дрицаны, Гайгалава, Бержи, Тилжа и Роговка (Наутрены).
Письменность
Первоначально орфографическая система была произведена от орфографии польского языка.
В 1929 году была утверждена новая орфография латгальского языка, которая была максимально приближена к современной орфографии латышского языка. В 1933 году в правописание были внесены некоторые изменения.
В 2003 году утверждены изменения правописания, которые отходят от копирования правописания латышских слов и способствуют правильному произношению латгальских слов носителями латышского языка.
| A a | Ā ā | B b | C c | Č č | D d | E e |
| Ē ē | F f | G g | Ģ ģ | H h | I i | Y y |
| Ī ī | J j | K k | Ķ ķ | L l | Ļ ļ | M m |
| N n | Ņ ņ | O o | Ō ō | P p | R r | S s |
| Š š | T t | U u | Ū ū | V v | Z z | Ž ž |
Основные отличия от латышского языка
- Фонетические различия — изменение огласовки в большом числе случаев[7]:
| на русском | на латышском | на латгальском |
|---|---|---|
| мать | māte | muote |
| труд | darbs | dorbs |
| ветер | vējš | viejs |
| чёрный | melns | malns |
| отец | tēvs | tāvs |
| другой | cits | cyts |
| жизнь | dzīve | dzeive |
| вода | ūdens | iudiņs |
| наш | mūsu | myusu |
| молоко | piens | pīns |
| дать | dot | dūt |
- Иные личные местоимения 3-го лица, частично аналогичные литовскому языку
| на русском | на латышском | на латгальском |
|---|---|---|
| он | viņš | jis |
| она | viņa | jei |
| они (мужской род) | viņi | jī |
| они (женский род) | viņas | juos |
- Иной способ образования возвратных глаголов, когда вместо возвратного суффикса -ies (-ся) используется вторая приставка «-sa-» (так же, как в литовском «-si-»). Пример:
| на русском | на латышском | на латгальском |
|---|---|---|
| вернуться | atgriezties | atsagrīzt |
| на русском | на латышском | на латгальском | на литовском |
|---|---|---|---|
| показываться | rādīties | ruodeitīs | rodytis |
| показаться | parādīties | pasaruodeit | pasirodyti |
| не показываться | nerādīties | nasaruodeit | nesirodyti |
- Большое количество морфологических и лексических отличий, в том числе — аналогичных литовскому языку. Примеры:
| на русском | на латышском | на латгальском |
|---|---|---|
| там, туда | tur | tī |
| тут, здесь | te, šeit | ite |
| почему | kāpēc, kādēļ (ср. par ko — за что) | parkū, deļ kuo |
| всё равно | vienalga | vysleidz(a), vysvīns |
| очень | ļoti | cīši, dyžan |
| разный | dažāds, visāds | vysaids |
| быстро | ātri (ср. drīz — вскоре; mundri — живо, бодро, резво) | dreiži, mudri |
| здравствуй! привет! | sveiks! (ср. vesels — здоров(ый) — синоним, но не в качестве приветствия) | vasals! |
| смотреть | skatīties | vērtīs |
| плавать | peldēt | maut |
| схватывать | ķert, grābt (ср. čiept — разг. воровать) | giut, čupt |
| отправляться, отправиться | doties (ср. laisties — пуститься/пускаться) | laistīs |
| болеть | slimot (ср. vaidēt — стонать) | vaidēt |
| лечиться | ārstēties, dziedināties | dzeidētīs |
| потягиваться | staipīties | rūzeitīs |
| удаваться | izdoties | lūbtīs |
| радуга | varavīksne | dzeļvērte |
| луч | stars | spaits |
| тень | ēna | susātivs |
| вопрос | jautājums, vaicājums | vaicuojums |
| образование | izglītība | vuiceiba |
| память | atmiņa | atguods |
| желание | vēlēšanās | gribiejums |
| выговор, прорицание | rājiens | druove |
| лень | slinkums (ср. netiklība — разврат) | natikleiba |
| завтрак | brokastis | reitiškys |
| плохой | slikts (ср. nelabs — нехороший) | nalobs |
| больной | slims (ср. nevesels — нездоровый) | navasals |
| ловкий | veikls | mosnys |
| мальчик | zēns (ср. puika — мальчуган) | puiškyns |
| бабушка | vecmamma | vace |
| щёки | vaigi | byudi |
| дёсны | smaganas | muzlys |
| виски | deniņi | dzausnys |
| щиколотки | potītes | pavuorškys |
| штаны, брюки | bikses | iuzys |
| юбка | svārki | snuotine |
| пальто | mētelis | sveita |
| ложка | karote | lizeika |
| кружка | krūzīte | pūdeņš |
| дом | māja(s) (ср. sēta — двор; viensēta — хутор) | sāta |
| постройка, здание | ēka | kuorms |
| часы | pulkstenis | stuņdinīks |
| колесо | ritenis (ср. skritulis — ролик (колёсико)) | skrytuļs |
| круг | aplis, ripulis (разг.) (ср. rats — колесо) | rots, rypuļs |
| овца | aita | vuška |
| обезьяна | pērtiķis, mērkaķis | naups |
| ящерица | ķirzaka | škierzlots |
| аист | stārķis | žugure |
| на русском | на латышском | на латгальском | на литовском |
|---|---|---|---|
| вокруг, кругом | apkārt, aplinkus (употр. реже) | apleik | aplink |
| палка | nūja | vāzda | lazdelė |
| почему? | kāpēc? kādēļ? | parkū? dēļ kuo? | kodėl? |
| всегда | vienmēr (ср. visādi – по-всякому) | vysod | visad(a) |
| клубок, ком | kamols | komuļş | kamuolys |
| расспрашивать | taujāt, izjautāt (ср. klausīt – [по]слушáть, подчиняться) | klaust | klausti, klausinėti |
| девушка | meita, meitene | mārga | mergina, merga |
| платок | lakatiņš | skareņa | skarelė |
| платье | kleita | sukne | suknelė |
| купаться | peldēties | mauduotīs | maudytis |
| вершина | galotne, virsotne | viersyune | viršūnė |
| столб | stabs | stulps | stulpas |
| читать | lasīt (ср. skaitīt – читать (стихи, молитву)) | skaiteit | skaityti |
| приходить, прийти | atnākt (ср. форму 3-го лица iet) | atīt | ateiti |
| ряд, очередь | rinda, aile | aiļa | eilė |
| сесть | apsēsties | atsasēst | atsisėsti |
| отвечать, ответить | atbildēt (ср. sacīt – сказать) | atsaceit | atsakyti |
| тискать, жать | spaidīt (ср. maigoties – нежничать) | maidzeit | maigyti |
| простудиться | saaukstēties | puorsaļt | peršalti |
| холодно | auksti/auksts, salti/salts | solts | šalta |
| рябина | pīlādzis, sērmūkslis | cārmyukša | šermukšnis |
| плуг | arkls | plugs | plūgas |
| ошибка | kļūda | klaida, kļyuda | klaida |
| страница | lappuse | puslopa | puslapis |
| вниз | lejup | zamyn | žemyn |
| и | un, arī | i (<исторически от ir) | ir |
| устроиться | iekārtoties (ср. iztaisīt – сделать, сработать ч.-л.) | īsataiseit | įsitaisyti |
| семья | ģimene, saime (о большой семье) | saime | šeima |
| родина | dzimtene, tēvzeme (отчизна) | tāvaine | tėvynė |
| восток | austrumi (ср. rīts – утро) | reiti | rytai |
| запад | rietumi (ср. vakars – вечер) | vokori | vakarai |
| встать | piecelties (ср. atsēsties – сесть) | atsastuot | atsistoti |
| следующий | nākošais (ср. cits – другой) | cyts | kitas |
| жечь, саднить | sūrstēt | pierkšēt | perštėti |
| ножницы | šķēres | zirklis | žirklės |
- Большинство топонимов имеют разное звучание в латгальском и латышском языках.
| на русском | на латышском | на латгальском |
|---|---|---|
| Латгалия | Latgale | Latgola |
| Рига | Rīga | Reiga |
| Резекне | Rēzekne | Rēzne |
| Даугавпилс | Daugavpils | Daugpiļs |
| Екабпилс | Jēkabpils | Jākubmīsts |
| Ливаны | Līvāni | Leivuons |
| Балви | Balvi | Bolvi |
| Елгава (исторически также Митава) | Jelgava (Mītava) | Meitova |
См. также
Напишите отзыв о статье "Латгальский язык"
Примечания
- ↑ Lazdiņa, Sanita; Marten, Heiko F. [www.ecmi.de/fileadmin/downloads/publications/JEMIE/2012/LazdinaMarten.pdf "Latgalian in Latvia: A Continuous Struggle for Political Recognition"] (англ.) // Journal on Ethnopolitics and Minority Issues in Europe. — 2012. — Vol. 11(1). — P. 66-87.
- ↑ Виноградова В. Д. [cyberleninka.ru/article/n/latgaly-etnos-i-yazyk "Латгалы. Этнос и язык"] (рус.) // Вестник Томского государственного университета. История. — 2011. — Vol. 13(1). — P. 141-143.
- ↑ www.nlr.ru/coll/onl/fonds_onl/latgalsk.htm
- ↑ [www.unesco.org/culture/languages-atlas/en/atlasmap/language-id-376.html UNESCO Interactive Atlas of the World’s Languages in Danger] (англ.). UNESCO. Проверено 17 июля 2013. [www.webcitation.org/6IERqKHPf Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
- ↑ [www.tvnet.lv/zinas/latvija/233421-latgaliesu_valodai_grib_noteikt_regionalas_valodas_statuss Latgaliešu valodai grib noteikt reģionālās valodas statuss]
- ↑ [www.ltv.lv/lv/aktuali/804/ LTV1 skatītāji mīl «Cilvēka bērnu»]
- ↑ А. Брейдак. Латгальский язык // Языки мира. Балтийские языки. — М.: Academia, 2006.
Библиография
А. Брейдак. Латгальский язык // Языки мира. Балтийские языки. М., Academia, 2006.
Ссылки
На русском языке
- [www.d-pils.lv/news/76798 «Латгальцы — не ошибка природы» Лидия Лейкума о латгальцах Сибири]
- [www.lkcizdevnieciba.lv Книжное издательство Латгальского Культурного центра]
На латгальском языке
- [www.vuordineica.lv Латышско-латгальский словарь]
- [latgola.lv Портал latgola.lv]
- [www.vvk.lv/index.php?sadala=142&id=762 Две литературные традиции латышей]
На английском языке
- [imdb.com/title/tt0103971/ Cilveka berns (1991) on IMDB]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Латгальский язык
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
