Латинизация

Латиниза́ция — кампания по переводу письменностей народов СССР на латиницу, проводившаяся в 1920-е — 1930-е годы.

История латинизации в СССР

Сторонником латинизации был А. В. Луначарский. В. И. Ленин (со слов Луначарского) также был сторонником латинизации, но выступал против немедленной латинизации русского языка: «Если мы наспех начнём осуществлять новый алфавит или наспех введём латинский, который ведь непременно нужно будет приспособить к нашему, то мы можем наделать ошибок и создать лишнее место, на которое будет устремляться критика, говоря о нашем варварстве и т. д.. Я не сомневаюсь, что придёт время для латинизации русского шрифта, но сейчас наспех действовать будет неосмотрительно».'

Латинизацию начали с языков, которые использовали письменность на основе арабского алфавита. Движение за использование латиницы вместо арабского алфавита началось в Азербайджане и на Северном Кавказе (Ингушетия, Северная Осетия и Кабарда) с 1921 г. В марте 1926 в Баку состоялся первый тюркологический съезд, на котором представители тюркских народов при участии ученых-тюркологов из Ленинграда и Москвы приняли решение о желательности применения опыта Азербайджана по латинизации в других республиках и автономных областях СССР. Для руководства этой работой был создан Всесоюзный центральный комитет нового тюркского алфавита (ВЦК HTA). 1-й пленум ВЦК HTA, прошедший в Баку в 1927 г., принял проект унифицированного нового тюркского алфавита из 34 букв с вводимыми по мере надобности добавочными знаками к нему для отдельных языков.

Уже к концу 1930-х большинство языков СССР были переведены на латинскую основу.

Были латинизированы или созданы заново алфавиты для следующих языков:

1. Абазинский язык
2. Абхазский язык
3. Аварский язык
4. Адыгейский язык
5. Азербайджанский язык
6. Алтайский язык
7. Ассирийский язык
8. Башкирский язык
9. Белуджский язык
10. Бурятский язык
11. Вепсский язык
12. Даргинский язык
13. Дунганский язык
14. Еврейско-таджикский язык
15. Ижорский язык
16. Ингушский язык
17. Ительменский язык
18. Кабардино-черкесский язык
19. Казахский язык
20. Калмыцкий язык
21. Каракалпакский язык
22. Карачаево-балкарский язык
23. Карельский язык
24. Кетский язык
25. Киргизский язык
26. Китайский язык
27. Коми язык
28. Корякский язык
29. Крымскотатарский язык
30. Крымчакский язык
31. Кумандинский язык
32. Кумыкский язык
33. Курдский язык
34. Лазский язык
35. Лакский язык
36. Лезгинский язык
37. Мансийский язык
38. Молдавский язык
39. Нанайский язык
40. Ненецкий язык
41. Нивхский язык
42. Ногайский язык
43. Осетинский язык
44. Персидский язык
45. Саамский язык
46. Селькупский язык
47. Табасаранский язык
48. Таджикский язык
49. Талышский язык
50. Татарский язык
51. Татский язык
52. Туркменский язык
53. Удэгейский язык
54. Удинский язык
55. Уйгурский язык
56. Узбекский язык
57. Хакасский язык
58. Хантыйский язык
59. Цахурский язык
60. Чеченский язык
61. Чукотский язык
62. Шорский язык
63. Шугнанский язык
64. Эвенкийский язык
65. Эвенский язык
66. Эскимосский язык

Были составлены и утверждены проекты латинизации следующих языков:

1. Алеутский язык
2. Арабский язык
3. Корейский язык
4. Удмуртский язык

Но они не были внедрены. Разрабатывались проекты латинизации всех остальных алфавитов народов СССР.

7 августа 1929 года постановлением ЦИК и СНК СССР «О новом латинизированном алфавите народов арабской письменности Союза ССР» переходу на латиницу был придан официальный статус. Начался переход на новый алфавит газет и журналов, издательств, учебных заведений. С 1930 года наступает новый этап латинизации: переход на новый алфавит народов других языковых групп.

Всего между 1923 и 1939 годами на латиницу было переведено 50 языков (из 72 языков СССР, имевших письменность). Характерно, что на латиницу были переведены также якутский язык и язык коми, у которых существовали алфавиты на основе кириллицы, разработанные православными миссионерами. При этом марийский, мордовский и удмуртский языки оставались при кириллице даже в период максимальной латинизации.

Однако в 1936 году началась новая кампания — по переводу всех языков народов СССР на кириллицу, что было в основном закончено к 1940 году (некириллизованными из распространенных в СССР языков остались немецкий, грузинский, армянский и идиш, последние три также не были латинизованы). Некириллизированными впоследствии оставались также польский, финский, латышский, эстонский и литовский языки, хотя для последнего предпринималась попытка кириллизации в конце XIX — начале XX веков.

Новый алфавит

При создании национальных латиниц проводилось в жизнь несколько общих принципов, которые следовали из идеи сделать письменность убористой (для экономии бумаги, краски и труда печатников; в связи с этим упоминается также некая «математическая формула» Н. Ф. Яковлева касательно минимизации количества букв) и способствующей быстрому слитному письму:

• избегать диграфов;
• избегать диакритических знаков, пишущихся отдельно от буквы;
• вместо этого применять слитные диакритические знаки (хвостики вроде французской седили и перечёркивание);
• заимствовать при необходимости знаки из других письменностей, не выбивающиеся из стиля латинского алфавита;
• при необходимости переворачивать буквы;
• но не делать букв слишком много, то есть отражать не тонкие позиционные варианты звуков, а более общие фонемы.

На практике это вылилось в вариации следующего «нового алфавита» (по-тюркски яналиф): Aa, Bʙ, Cc, Çç, Dd, Ee, Əə, Ff, Gg, Ƣƣ, Hh, Ii, Jj, Kk, Ll, Mm, Nn, Ꞑꞑ, Oo, Ɵɵ, Pp, Qq, Rr, Ss, Şş, Tt, Uu, Vv, Xx, Yy, Zz, Ƶƶ, Ьь; также допускалось применение апострофа.

Звуки, не имеющие канонического латинского способа передачи, изображались либо «лишними» буквами ([ы] как ь, [ч] как с), либо буквами с диакритическими знаками: [ш] и [дж] соответственно как ş и ç.

Латинизация русского письма

В 1929 Наркомпрос РСФСР образовал комиссию по разработке вопроса о латинизации русского алфавита во главе с профессором Н. Ф. Яковлевым и с участием лингвистов, книговедов, инженеров-полиграфистов. Комиссия завершила работу в январе 1930 года. Итоговый документ предлагал три варианта русской латиницы, чуть отличавшиеся друг от друга лишь реализацией букв «ы», «ё», «ю» и «я», а также мягкого знака. 25 января 1930 Сталин дал указание Главнауке прекратить разработку вопроса о латинизации русского алфавита.

Литература

• В. М. Алпатов, 150 языков и политика. 1917—2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. — М., 2000.

См. также

• Кириллизация
• Русская латиница
• Транслитерация русского алфавита латиницей

Ссылки

• [www2.unil.ch/slav/ling/textes/Lunacharskij30.html А. Луначарский, Латинизация русской письменности // Культура и письменность Востока, № 6, 1930, стр. 20—26.]
• [www2.unil.ch/slav/ling/textes/Jakovlev36.html Н. Ф. Яковлев, О развитии и очередных проблемах латинизации алфавитов // Революция и письменность, № 2, 1936, стр. 25—38.]
• [www.tatar-history.narod.ru/alfavit.htm Яковлев Н. Ф. «Вопросы алфавита в связи с социальными и культурными условиями существования тюркских национальностей и проблема установления системы письма» (Первый Всесоюзный тюркологический съезд. Стенографический отчет, 1926)]
• [ilin-yakutsk.narod.ru/1999-12/50.htm И. Барахов. Итоги 1-го Всесоюзного Тюркологического съезда]
• [tapemark.narod.ru/rus-latinica-1930.html Материалы по вопросу о латинизации русской письменности (1930)]
• [orthowiki.kalan.cc/w/index.php?title=%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0#.D0.A1.D0.B8.D1.81.D1.82.D0.B5.D0.BC.D0.B0_.D0.BB.D0.B0.D1.82.D0.B8.D0.BD.D0.B8.D1.86.D1.8B.2C_.D0.B2.D0.BE.D1.81.D1.85.D0.BE.D0.B4.D1.8F.D1.89.D0.B0.D1.8F_.D0.BA_.D0.B1.D0.B5.D0.BB.D0.BE.D1.80.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.BE.D0.B9 Системы латиницы для нужд русского языка]
• [web.archive.org/web/20090823183900/www.miu.su/wp-content/uploads/2008/03/gorshok.doc Языковая политика СССР в 20 — 30-е годы]

Отрывок, характеризующий Латинизация

За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.