Латинизмы

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Латинизм»)
Перейти к: навигация, поиск

Латини́змы — заимствованные из латинского языка слова и обороты речи, построенные по латинскому образцу в каком-либо другом языке.





Латинизмы в русском языке

Латинизмы в большом количестве начинают проникать в русский язык во эпоху Петра I. Научная, философская, техническая, юридическая, медицинская терминология в русском языке, по крайней мере наполовину состоит из латинской лексики. На слух такие слова как правило распознаются как «научные».

Иван Николич (1820—1879) в своём учебнике «Синтаксис русского языка, составленный сравнительно с языком немецким» отмечал[1]:

«Латинизмы и грецизмы наводнили русскую прозу и поэзию в прошлом [XVIII] столетии. Желая подвести русскую грамматику под один уровень с латинской, писатели ломоносовской школы выражались:
Мне всякая волна быть кажется гора (mihi esse videtur). — Я мыслил тебя быть посланницей небес, — и подобным тому образом.»

В современном русском языке латинизмы, как правило разделяются на две группы. Прямые, собственно латинизмы (заимствованные буквально), и опосредованные, слова с латинскими по происхождению словообразовательными элементами[2]. В настоящее время, основной сферой распространения латинизмов в русском языке является прежде всего публицистика. Язык средств массовой информации в большом количестве использует латинизмы политической тематики[3].

Латинизмы в других языках

См. также

Напишите отзыв о статье "Латинизмы"

Примечания

  1. [books.google.com/books?id=K3oCAAAAQAAJ&pg=PA78&dq=Латинизмы& Издание 1853 года]
  2. [www.litways.ru/walls-648-2.html Латинские слова, или латинизмы, проникали в русский язык разными путями и в разное время: в X-XV вв. - LitWays.ru]
  3. [www.proza.ru/2009/09/24/1164 Латинские заимствования в русском языке (Павел Иванов-Остославский) / повести / Проза.ру - национальный сервер современной прозы]


Отрывок, характеризующий Латинизмы

– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.