Латинский монетный союз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Латинский монетный союз или Латинский валютный союз (фр. L’Union monétaire latine, англ. The Latin Monetary Union (LMU), нем. Lateinische Münzunion, греч. Λατινική Νομισματική Ένωση, исп. Unión Monetaria Latina, итал. Unione monetaria latina) — монетный союз, основанный 23 декабря 1865 года с целью унификации нескольких европейских монетных систем. Латинский монетный союз фактически распался в ходе Первой мировой войны, официально был распущен 1 января 1927 года.





История

Латинский валютный союз был создан по инициативе Франции. 23 декабря 1865 года Франция, Бельгия, Италия и Швейцария образовали Союз и договорились привести свои валюты к биметаллическому стандарту с фиксированным соотношением между серебром и золотом (4,5 г серебра; 0,290322 г золота; соотношение 15,5 к 1). Договор был направлен на достижение единообразия в чеканке монет, которые должны были взаимно приниматься национальными казначействами как законное платёжное средство.

Соглашение вступило в силу в 1866 году.

Позже к союзу присоединились Испания и Греция (1868 год), Румыния, Австро-Венгрия, Болгария, Венесуэла, Сербия и Сан-Марино. В 1904 году Датская Вест-Индия также приняла стандарт, но не присоединились к Союзу. С 1912 по 1925 годы неформальным членом союза была и только что ставшая независимой Албания, хотя валюту на своей территории она не выпускала, а ввозила её из Италии и Греции.

В 1878 году аналогичное содержание золота (без привязки к серебру) было принято для финской марки (несмотря на то, что Финляндия была частью Российской империи). С 1885 года золотое содержание российских монет империал и полуимпериал было зафиксировано на уровне, идентичном французским монетам в 40 и 20 франков соответственно.

В связи с изменением соотношения цен золота и серебра, политической нестабильностью в начале XX века и более активным использованием банкнот, валютное соглашение ослабло в 1920-е годы и формально распалось в 1927 году.

Причины провала

Провал Латинского валютного союза во многом объяснялся гетерогенностью уровней экономического развития его членов. Слабые в экономическом отношении страны, в первую очередь Греция, не только не смогли достичь уровня экономического развития Франции, но и ухудшили своё финансовое положение. Так, правительство Греции оказалось вынуждено постоянно прибегать к монетным махинациям, таким как тайное уменьшение доли золота в монетах, с целью хоть как-то избежать полного банкротства. За это в 1908 году Грецию исключили из союза, хотя затем восстановили вновь в 1910 году. Кроме того, более крупные страны, пользуясь правами «государств-тяжеловесов», извлекали от союза больше пользы, чем более мелкие, особенно бедные периферийные члены. К примеру, Италия и Франция выпускали наибольшее количество бумажных банкнот для своих собственных нужд, таким образом финансируя свои операции за счёт металлической валюты более мелких стран, которые в свою очередь пытались экономить на содержании золота[1]. Спекуляции игроков третьих стран, в особенности немецких перекупщиков металла (спекулянтов), также подтачивали устойчивость союза. Кроме этого, валютный союз ухудшил социальное положение многих аграрных регионов внутри стран-членов. Так, многие крестьяне Италии и Греции — стран, традиционно отличавшихся низкой производительностью труда, — разорились и были вынуждены эмигрировать в США, Латинскую Америку, а также в более развитые члены самого союза — Францию, Бельгию и Швейцарию. К началу ХХ века количество итальянскиx иммигрантов во Франции достигало 1/3 их численности в США.

Параллели

С началом кризиса в Еврозоне некоторые исследователи начали проводить параллели между проблемами Латинского валютного союза и современными финансово-экономическими проблемами стран, использующих евро[2].

Монеты

Георг I (король Греции) 5 драхм 1876 Леопольд II (король Бельгии) 5 франков 1868
Наполеон III Бонапарт 5 франков 1868 Виктор Эммануил II 5 лир 1874
Альфонс XII 5 испанских песет 1885 Симон Боливар 5 венесуэльских боливаров 1912


См. также

Напишите отзыв о статье "Латинский монетный союз"

Примечания

  1. [www.ft.com/intl/cms/s/80094624-e076-11e0-bd01-00144feabdc0,Authorised=false.html?_i_location=http%3A%2F%2Fwww.ft.com%2Fcms%2Fs%2F0%2F80094624-e076-11e0-bd01-00144feabdc0.html&_i_referer=http%3A%2F%2Fen.wikipedia.org%2Fwiki%2FLatin_Monetary_Union#axzz2MT1wtwr9 Eurozone: A nightmare scenario - FT.com]. Проверено 5 марта 2013. [www.webcitation.org/6F0BkHvo7 Архивировано из первоисточника 10 марта 2013].
  2. [www.elimparcial.es/contenido/98760.html El Imparcial: Opinion: Manuel Balmaseda: Por qué España debe salirse de la zona Euro (I)]. Проверено 5 марта 2013. [www.webcitation.org/6F0Bl3Jfh Архивировано из первоисточника 10 марта 2013].

Ссылки

  • [digilander.libero.it/maggioref/latin%20monetary%20union.html Grand-dad of today’s Euro: The Latin Monetary Union (1865—1927)]
  • [www.unionlatine.com Coins of the Latin Monetary Union: 1865—1926]

Отрывок, характеризующий Латинский монетный союз

– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.