Латошинка

Не следует путать с Лятошинка — селом в Старополтавском районе.

Латошинка
Координаты	48°51′22″ с. ш. 44°39′12″ в. д.48.85611° с. ш. 44.65333° в. д. / 48.85611; 44.65333
Другие названия	усадьба Лятошинских
Современное расположение	Россия, Волгоград
Латошинка Латошинка

Латошинка — населённый пункт, располагавшийся на правом берегу Волги между сёлами Рыно́к и Винновка. Село образовалось на месте усадьб господ Лятошинских и садов этих усадьб. Во время Сталинградской битвы в районе села был произведён неудачный Латошинский десант. Сейчас Латошинка является частью Волгограда.

XIX—XX век

Посёлок Латошинка образовался из двух усадеб принадлежавших Фёдору Петровичу Лятошинскому. Усадьбы располагались на правом берегу Волги на расстоянии в 150 саженях друг от друга и в двухстах саженях от усадьбы Даниловой. В трёх верстах ниже по течению располагалось село Рыно́к. Усадьбы относились к приходу Михайло-Архангельской церкви села Рыно́к. Расстояние от усадьбы до крупных населённых пунктов составляло: до Царицына — 19-23 версты; до Пичуги — 6 вёрст; до Дубовки — 23 версты.

В 1901 году часть зданий усадьбы была построена из кирпича, а часть из дерева, и некоторые из них были обложены кирпичом. Один из домов был построен в два этажа. При усадьбе был разбит фруктовый сад с виноградником. Тутовые деревья снабжали шелковичный завод Лятошинских, который производил до 10 пудов чистого шёлка. Водоснабжение было основано на роднике бившем на земле Лятошинского. На территории усадьбы был создан пруд. В усадьбах была создана кумысолечебница, которая принимала отдыхающих в летнее время.

Хозяева проживали в усадьбах в летнее время, а зимой оставались работники и караульщики всего не более 10 человек.

По берегу Волги рос лес состоявший из дуба, карагача, осины и ольхи.

Фёдор Петрович и Владимир Фёдорович Лятошинские, дворяне Царицынского уезда, внесённые в дворянскую книгу Саратовской губернии с 1830 года, в 1895 году имели в собственности 359 десятин земли.

XX век

Во время Великой Отечественной войны в районе Латошинки действовала Латошинская железнодорожная паромная переправа, которая соединяла железнодорожные станции—пристани «Причальная» (правый берег) — «Паромная» (левый берег). На переправе работали два парома «Иосиф Сталин» и «Переправа вторая», а работу в зимний период обеспечивал ледокол «Саратовский». Железнодорожную часть паромной переправ обеспечивали железнодорожники Морозовского железнодорожного депо. За сутки в одном направлении переправлялось до 600 вагонов. Всего за период с 27 декабря 1941 года до 23 августа 1942 года было перевезено 53000 вагонов. За два месяца работы переправу бомбили более 150 раз. Под бомбёжками погибло около двухсот человек.

23 августа 1942 года 16-я танковая дивизия вермахта вышла к Волге в районе Латошинки, разделив Сталинградский фронт на две части и изолировала 62-ю армию в районе Сталинграда. Противник не бомбил район Латошинки, очевидно желая сохранить паромную переправу в рабочем состоянии. На высотах в районе Латошинки стояли зенитчики 1087-го зенитного артиллерийского полка: 12-я батарея под командованием лейтенанта Михаила Александровича Баскакова. В 15:00 23 августа зенитчики приняли бой с танками 16-й танковой дивизии. Зенитчики погибли, а об их подвиге рассказала газета «Тревога» в статье «Подвиг сорока трёх». Пока шёл бой, начальник переправы Фетисов готовил паром «Иосиф Сталин» к отправлению. Отчалил паром уже под обстрелом из района Латошинки. Ночью паром совершил ещё один рейс и забрал беженцев и раненых с занятого немцами берега.

Вплоть до 24 ноября посёлок был занят немцами, хотя части группы Горохова многократно пытались овладеть им. Немецкий гарнизон села Латошинка составлял 400 человек и несколько танков. В ночь с 30 на 31 октября 1942 года была предпринята попытка высадки десанта в районе Латошинки. Латошинский десант ставил целью захват Латошинки и соединение с группой Горохова, которая удерживала посёлок Рыно́к. Батальон 1049-го стрелкового полка 300-й стрелковой дивизии в составе 910 человек под командованием капитана В. Ф. Былда высадился в районе Латошинки. 3 ноября остатки десанта были эвакуированы бронекатерами Волжской военной флотилии, не достигнув поставленных целей. Потери составили 741 человек и 70% вооружения.

24 апреля 1943 года была восстановлена работа Латошинской железнодорожной паромной переправы, которая действовала до перекрытия русла Волги 31 октября 1958 года в рамках строительства Волжской ГЭС.

После войны в районе Латошинки была найдена стоянка древнего человека неолитического времени.

Литература

• Минхъ А. Н. Историко-географическiй словарь Саратовской губернiи. Томъ I. Выпускъ 3. Лит. Л. — Ф. Южные уѣзды: Камышинскiй и Царицынскiй. — Саратовъ: Типографiя Губернскаго Земства, 1901. — С. 597 — 598. — 534 (557 — 1091) с.

Отрывок, характеризующий Латошинка

Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)