Латышский крестьянский союз (1917)
Латышский крестьянский союз (латыш. Latviešu Zemnieku savienība (LZS)) — политическая партия, в период российской революции и действия латвийского парламента с 1920 года по 1934 год. Самая большая партия (32-39 тыс. членов партии)[1].
Партия основана 12 мая 1917 года в Валке. Председателем Центрального правления партии был избран Карлис Улманис. К августу 1917 года в рядах партии уже числилось 20 000 человек.[2] Социальной базой партии были крестьяне. В программе партии были установки о введении восьмичасового рабочего дня, о необходимости аграрной реформы и другие положения. Лидерами партии были: Карлис Улманис, Зигфрид Анна Мейеровиц, Адолф Кливе, Хуго Целминьш.
Некоторые исследователи партию называют фашистской[3][4].
Партия Крестьянский союз Латвии считает себя преемницей партии «Латышского крестьянского союза».
Напишите отзыв о статье "Латышский крестьянский союз (1917)"
Литература
Рига: Энциклопедия = Enciklopēdija «Rīga» / Гл. ред. П. П. Еран. — 1-е изд.. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 409-410. — 880 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-89960-002-0.
Примечания
- ↑ Latvijas Brīvības cīņas 1918—1920. Enciklopēdija. Rīga: Preses nams, 1999.
- ↑ [lv.lv/index.php?menu=doc&id=174550 Latvija 1917—1918]. Latvijas Vēstnesis (2008-04-28). Atjaunots: 2010. gada 27. augustā.
- ↑ Peter Davies and Derek Lynch. The Routledge companion to fascism and far-right. 2002. p. 22
- ↑ Cyprian Blamires. World Fascism: A Historical Encyclopedia, Volume 1, ABC-CLIO, 2006, p. 757
Отрывок, характеризующий Латышский крестьянский союз (1917)
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
