Лаудон, Эрнст Гидеон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эрнст Гидеон барон фон Лаудон
нем. Gideon Ernst Freiherr von Laudon
Дата рождения

2 февраля 1717(1717-02-02)

Место рождения

имение Тотцен, Лаудона, Лифляндия

Дата смерти

14 июля 1790(1790-07-14) (73 года)

Место смерти

Ной-Титшейн, Австрия

Принадлежность

Российская империя Российская империя
Священная Римская империя Священная Римская империя

Род войск

Инфантерия

Годы службы

17321741
17421790

Звание

Генералиссимус

Сражения/войны

Война за польское наследство,
Русско-турецкая война (1735—1739),
Война за австрийское наследство,
Семилетняя война,
Война за баварское наследство,
Австро-турецкая война (1787—1791)

Награды и премии

Эрнст Гидеон фон Лаудон (нем. Ernst Gideon von Laudohn; 2 (13) февраля 1717, Тотцен, Латвия — 14 июля 1790, Ной-Титшейн, Австрия) — барон, генералиссимус, прославленный австрийский военачальник времён Семилетней войны.



Биография

Происходил из семьи с шотландскими корнями, обосновавшейся в Лифляндии.

В 1732 году вступил на русскую службу. В 1734 году участвовал в осаде Данцига, в 1735 году — в составе корпуса Ласси совершил поход к Рейну.

В 1736—1739 годах участвовал в русско-турецкой войне. По заключению мира отправился в Петербург «искать правды» в служебных конфликтах, поскольку его жалобе не был дан ход, разочарованный, оставляет русскую службу.

После неудачной попытки поступить на прусскую службу, становится в 1742 году капитаном австрийского нерегулярного корпуса фон Тренка. В 1744 году, во время Войны за австрийское наследство, тяжело ранен. Переходит в католицизм. До начала Семилетней войны служит на границе.

Семилетнюю войну начал подполковником, уже в феврале 1757 года, отличившись в двух удачных схватках, произведён в полковники. Командуя лёгкой кавалерией австрийцев в Имперской армии, ведёт «малую войну» против пруссаков в Саксонии. Участник битв при Колине и Росбахе, после Росбаха произведён в генерал-майоры.

За удачный бой под Ольмюцем, закончившийся захватом большого прусского обоза, 30 июня 1758 года производится в фельдмаршал-лейтенанты. За отличие в битве при Хохкирхе награждается большим крестом ордена Марии Терезии и титулом барона.

Возглавил корпус австрийцев, участвовавший в битве при Кунерсдорфе. В немецкоязычной историографии Лаудону приписывается заслуга решающего вклада в разгром пруссаков при Кунерсдорфе.

После Кунерсдорфа, возглавив 36-тысячный отдельный корпус, разбил 23 июня 1760 года корпус прусского генерала Фуке под Ландесхутом, 7 июня осадил и 26 июля взял Глац (ныне город Клодзко в Нижнесилезском воеводстве Польши), неудачно осаждал Бреслау (ныне Вроцлав в Польше).

15 августа 1760 года был разбит Фридрихом при Лигнице, ответственность за своё поражение возложил на своих недругов, Дауна и Ласси.

В следующем году действовал во главе отдельного 60-тысячного корпуса в Силезии вместе с русскими. В ночь с 30 сентября на 1 октября сумел взять крепость Швейдниц (ныне Свидница в Польше). В 1762 году был, благодаря проискам Дауна, отстранён от командования.

До смерти Дауна в 1766 году остаётся не у дел, в 1766 году становится членом Гофкригсрата, с 1769 года — главнокомандующий в Моравии.

27 февраля 1778 года производится в фельдмаршалы, в том же году, во время Войны за баварское наследство, оперирует против войск принца Генриха Прусского в Богемии.

В связи с болезнью фельдмаршала Хадика становится главнокомандующим австрийскими войсками в войне против Турции в 1788—1789 годах, наносит туркам ряд серьёзных поражений, берёт Белград. По успешному окончанию войны производится в генералиссимусы.

В 1790 году получает главное командование над армией, которая предназначена для войны с Пруссией. Смерть помешала Лаудону отличиться в последний раз.

Напишите отзыв о статье "Лаудон, Эрнст Гидеон"

Литература

  • Janko: Leben des Feldmarschalls von Laudon, Wien 1869

Ссылки

  • Биография Лаудона на [syw-cwg.narod.ru/Bgr_Laud.html]
  • [www.bbl-digital.de/eintrag// Лаудон, Эрнст Гидеон] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Лаудон, Эрнст Гидеон

– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.