Лаура (имя)
| ||||||||||||||||
Ла́ура (лат. Laura) — женское имя, происходящее от женской формы латинского слова лавр (laurus) — символа славы. В буквальном переводе — «увенчанная лавром».
Святыми покровительницами Лаур являются святая Лаура Кордовская (ум. 864, день памяти — 19 октября) и менее популярная Лаура Константинопольская (ум. 1453, день памяти — 29 мая).
В культуре
В европейской культуре распространение имени «Лаура» было связано с крайне популярным лирическим циклом отца итальянской поэзии Петрарки (XIV век), возлюбленная которого также носила это имя (либо псевдоним — см. Лаура (Петрарка)). Поэт обыгрывал её имя в сочетании с темой золота (например, Laura — l’aurea, то есть «золотая»), лавра, воздуха (l’aureo crine — «золотые волосы», lauro — «лавр», l’aura soave — «приятное дуновение», и даже бега времени (ит. l’ora — «час»)[1][2].
В эпоху Ренессанса использование имени «Лаура» часто имело отсылку к Петрарке, например, поэтесса Лаура Баттиферри (1523—1589) сконструировала на основе своего имени образ лавра, назначив себя одновременно наследницей Петрарки. Её друзья-поэты подхватывали эту литературную игру[3]. На своем портрете работы Бронзино поэтесса держит открытую книгу, указывая пальцем на сонет Петрарки к его возлюбленной Лауре, своей тёзке.
Также характерно обыгрывание буквального значения имени, связанного с растением — символом поэтических и иных триумфов. Торквато Тассо сложил в честь певицы-виртуозо Лауры Певерара (ок. 1550—1601) венок стихов под названием «Зеленый лавр» (Il Lauro verde). Существует портрет неизвестной молодой женщины работы ренессансного художника Джорджоне, обычно называеемый «Лаура», благодаря тому, что на нем изображены лавровые ветви. Лаура Басси (1711—1778), первая женщина-ученый, которой разрешили преподавать в университете, изображена на портрете вместе с лавровым венком.
По распространенной ренессансной традиции находить параллели между римским и греческим, латинское имя «Лаура» уравнивалось с греческим «Дафна» (др.-греч. Δάφνη «лавр»), и, соответственно, отсылало к «Метаморфозам» Овидия, в которых рассказывалось, как прекрасная нимфа Дафна, спасаясь от любви Апполона, превратилась в дерево лавр. Эта традиция также подкреплялась стихотворным отождествлением обеих у Петрарки[4][5][6]. Данный сюжет распространен в живописи: руки нимфы могли превращаться в ветки. Благодаря этому отождествлению выдвигаются версии и по атрибуции, например, «Аполлон» работы Доссо Досси (1524), где фигурирует Дафна, предположительно был заказан герцогом Альфонсо д'Эсте для своей фаворитки Лауры Дианти[7]. (Позже Доссо расписал для неё потолок Палаццины делла Роса изображением четырех ветвей лавра). Аналогичным «растительным» образом псевдоним «Лаура» избирает для своей героини по имени Флора Владимир Набоков в своем последнем романе «Лаура и её оригинал».
Возможно, что имя Ляура (Laura), воющего и плачущего духа из албанской мифологии, имеющего вид злонамеренной женщины, также происходит от лат. larva.
Напишите отзыв о статье "Лаура (имя)"
Примечания
- ↑ Ян Парандовский. «Петрарка» lib.rus.ec/b/41655/read
- ↑ [www.ingentaconnect.com/content/maney/its/1979/00000034/00000001/art00002 Hainsworth, P. R. J. THE MYTH OF DAPHNE IN THE RERUM VULGARIUM FRAGMENTA // Italian Studies, Volume 34, 1979 , pp. 28-44(17)]
- ↑ [books.google.com/books?id=OQ8mdTjxungC&pg=PA38&lpg=PA38&dq=Laura+Battiferri&source=bl&ots=ztDRLxuFyX&sig=rfLi2mEdl4Ump-4GowAB4IMhxzk&hl=ru&ei=jah6SuHlDYzr-AbY44lQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2#v=onepage&q=Laura%20Battiferri&f=false Diana Maury Robin, Anne R. Larsen, Carole Levin. Encyclopedia of women in the Renaissance ]
- ↑ [trionfi.com/daphne-petrarca-laura-ovid Daphne, Petrarca, Laura, Ovid]
- ↑ [books.google.ru/books?id=loiir33bKugC&pg=PA71&lpg=PA71&dq=Daphne+laura+ovid&source=bl&ots=s7Cd5S74ZE&sig=z3rzOw5LbHnryYWf7EcSq9p4t8c&hl=ru&sa=X&ei=KPphUOck1I3iBICYgAg&ved=0CDMQ6AEwAg#v=onepage&q=Daphne%20laura%20ovid&f=false Philip Hardie. Ovid’s Poetics of Illusion ]
- ↑ [books.google.ru/books?id=FpWjRI6KUEgC&pg=PR17&lpg=PR17&dq=Daphne+laura+ovid&source=bl&ots=NAwp816ndP&sig=LlIQYguFCyoftVrVREbpyyIijNQ&hl=ru&sa=X&ei=KPphUOck1I3iBICYgAg&ved=0CF8Q6AEwBw#v=onepage&q=Daphne%20laura%20ovid&f=false Francesco Petrarca,Mark Musa,Barbara Manfredi. Petrarch: The Canzoniere, Or Rerum Vulgarium Fragmenta]
- ↑ [www.wga.hu/index1.html Apollo by Dosso Dossi, 1524, Galleria Borghese, Rome]
См. также
Отрывок, характеризующий Лаура (имя)
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
