Лауреаты Сталинской премии в области науки (1946—1952)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Лауреаты Сталинской премии в области науки





Список лауреатов

1941

Премии в области науки см: Лауреаты Сталинской премии в области науки

1942

Премии в области науки см: Лауреаты Сталинской премии в области науки

1943

Премии в области науки см. Лауреаты Сталинской премии в области науки

1946

Премии за 1943—1944 годы

а) ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Вавилов, Сергей Иванович, Президент АН СССР, директор, Тамм, Игорь Евгеньевич, ч.-к. АН СССР, Франк, Илья Михайлович, Черенков, Павел Алексеевич, н. с. ФИАН имени П. Н. Лебедева, — за открытие и исследование излучения электронов при движении их в веществе со сверхсветовой скоростью, результаты которых обобщены и опубликованы в «Трудах ФИАН имени П. Н. Лебедева» (1944)
  2. Лаврентьев, Михаил Алексеевич, вице-президент АН УССР, — за разработку вариационно-геометрического метода решения нелинейных задач в теории дифференциальных уравнений с частными производными, имеющего важное значение для гидромеханики и аэромеханики, изложенного в статьях: «О некоторых свойствах однолистных функций с приложениями к теории струй», «К теории квази-конформных отображений», «О некоторых приближённых формулах в задаче Дирихле», «К теории длинных волн» (1938—1943)
  3. Петровский, Иван Георгиевич, ч.-к. АН СССР, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за фундаментальные исследования в области теории дифференциальных уравнений с частными производными, завершающиеся статьями: «О зависимости решения задачи Коши от начальных данных», «О диффузии волн в лакунах для систем гиперболических уравнений» (1943—1944)
  4. Фок, Владимир Александрович, академик, профессор ЛГУ, — за научные исследования по теории распространения радиоволн, завершающиеся работой «Дифракция радиоволн вокруг земной поверхности» (1944)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Амбарцумян, Виктор Амазаспович, вице-президент АН Армянской ССР, профессор ЛГУ, — за создание новой теории рассеяния света в мутных средах, изложенной в работах: «Новый способ расчёта рассеяния света в мутной среде», «О рассеянии света атмосферами планет», «К вопросу о диффузном отражении света мутной средой» (1942—1944)
  2. Гросс, Евгений Фёдорович, профессор ЛГУ, зав. лабораторией ЛФТИ АН СССР, — за научные исследования рассеяния света и микроструктуры жидкостей и кристаллов, изложенное в серии статей: «Поперечные тепловые волны Дебая и рассеяние света в кристаллах», «Рассеяние света и релаксационные явления в жидкостях», «Тепловое движение в жидкостях и рассеяние света», «Об инфракрасных колебаниях некоторых органических кристаллов в области волн длиной около 1 миллиметра» (1940—1943)
  3. Ландау, Лев Давидович, д. ф.-м. н., зав. отделом теоретической физики ИФПАН, — за научные исследования по фазовым превращениям, завершающиеся работами: «К теории промежуточного состояния сверхпроводников» (1943) и «К гидродинамике гелия II» (1944)
  4. Люстерник, Лазарь Аронович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за разработку новых топологических методов исследования в математическом анализе, изложенных в статьях: «Топологическая структура одного функционального пространства», «Новое доказательство теоремы о трёх геодезических», «О семействах дуг с общими концами на сфере», «О числе решений вариационной задачи» (1943)
  5. Петржак, Константин Антонович, ст. н. с. РИАН, Флёров, Георгий Николаевич, ст. н. с. АН СССР, — за открытие явления самопроизвольного распада урана
б) ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Асеев, Николай Пудович, Белоглазов, Константин Фёдорович, Грейвер, Наум Соломонович, профессора ЛГИ, — за разработку методов извлечения из сульфидных медно-никелевых руд цветных и благородных металлов, изложенных в научном труде «Получение никеля, меди, кобальта и платиноидов из сульфидных медно-никелевых руд Советского Союза» (1943)
  2. Векшинский, Сергей Аркадьевич, нач. лаборатории завода № 632, — за научную работу «Новый метод металлографического исследования сплавов» (1944)
  3. Папкович, Пётр Фёдорович, инженер-контр-адмирал, ч.-к. АН СССР, — за научный труд «Строительная механика корабля»
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Дородницын, Анатолий Алексеевич, Лойцянский, Лев Герасимович, профессора ЦАГИ имени Н. Е. Жуковского, — за научные исследования в области аэродинамики самолёта при больших скоростях полёта, результаты которых изложены в статьях: «Пограничный слой в сжимаемом газе», «Приближённый метод расчёта ламинарного пограничного слоя на крыле», «Ламинарный пограничный слой на теле вращения», «Расчёт коэффициентов сопротивления крыловых профилей с учётом сжимаемости воздуха», «Пограничный слой крылового профиля при больших скоростях» (1942—1944)
  2. Полубаринова-Кочина, Пелагея Яковлевна, профессор ИМАН, — за научные исследования в области гидродинамики грунтовых вод, результаты которых изложены в монографии «Некоторые задачи плоского движения грунтовых вод» (1943)
в) ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Родионов, Владимир Михайлович, академик, профессор МХТИ имени Д. И. Менделеева, — за научные исследования в области органической химии, результаты которых изложены в статьях: «Синтез β-аминокислот», «Взаимодействие между диалкиланилинами и арилдикарбоновыми кислотами», «Арилированные производные изохинолина» и «Синтез диметоксилированных хиназолонов» (1943)
  2. Теренин, Александр Николаевич, академик, нач. лаборатории ГОИ, — за научную работу «Фотохимические процессы в ароматических соединениях» (1943)
  3. Хлопин, Виталий Григорьевич, академик, директор РИАН, — за научные исследования в области химии радиоактивных веществ, результаты которых изложены в статьях: «Радиоактивные методы определения абсолютной поверхности кристаллических суспезий», «Адсорбция радия на сернокислом свинце», «Превращение элементов и периодический закон» (1939—1944)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Баландин, Алексей Александрович, ч.-к. АН СССР, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научные исследования в области органического катализа, результаты которых изложены в статьях: «Об образовании олефинов из высших парафиновых углеводородов», «Каталитическая дегидрогенизация n-цимола», «Метод дифференциальной термопары в гетерогенном катализе» (1943—1944)
  2. Бродский, Александр Ильич, д. ч. АН УССР, профессор МИС имени И. В. Сталина, — за исследования в области химии изотопов, результаты которых изложены в статьях: «Применение изотопного метода к изучению механизмов химических реакций», «Теория тонкого фракционирования и разделения смесей термодиффузией» (1940—1943)
  3. Кондратьев, Виктор Николаевич, ч.-к. АН СССР, зав. лабораторией ИХФАН, — за научную работу «Спектроскопическое изучение химических газовых реакций» (1944)
  4. Медведев, Сергей Сергеевич, ч.-к. АН СССР, профессор ФХИ имени Л. Я. Карпова, — за научные исследования в области кинетики полимеризации органических веществ, результаты которых изложены в статьях: «Кинетика полимеризации винилацетатов в присутствии бензоила в бензольном растворе», «Полимеризация хлоропрена», «О кинетике полимеризации бутадиена в присутствии метаболитов натрия», «Свободные радикалы в процессах полимеризации» (1939—1944)
г) ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Заварицкий, Александр Николаевич, академик, директор лаборатории вулканологии АН СССР, — за научный труд «Введение в петрохимию» (1944)
  2. Кассин, Николай Григорьевич, д. г.-м. н., старший геолог ВНИГИ, — за геологические исследования территории Казахстана, обобщённые и опубликованные в научном труде «Восточный Казахстан» («Геология СССР», том XX) и в сводной структурно-тектонической карте Казахстана
  3. Яворский, Василий Иванович, профессор ВНИГИ, — за геологические исследования Кузбасса, обобщённые и опубликованные в научном труде «Кузнецкий бассейн» («Геология СССР», том XVI)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Кротов, Борис Петрович, профессор, Калганов, Михаил Иванович, Яницкий, Александр Леонидович, н. с. ИГНАН, — за геологические исследования месторождений хромо-никелевых железных руд на Южном Урале, обобщённые в научном труде «Халиловские месторождения комплексных железных руд» (1942)
  2. Соколовский, Даниил Львович, профессор ГГИ ГУ гидро-метеорологической службы РККА, — за научный труд «Водные ресурсы рек промышленного Урала и методика их расчёта» (1943)
д) БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Быков, Константин Михайлович, д. ч. АМН СССР, генерал-майор медицинской службы, — за научные исследования в области физиологии головного мозга, обобщённые в научном труде «Кора головного мозга и внутренние органы» (1942)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Беклемишев, Владимир Николаевич, профессор ИМПП АМН СССР, — за научный труд «Основы сравнительной анатомии беспозвоночных» (1944)
  2. Завадовский, Михаил Михайлович, д. ч. ВАСХНИЛ, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научную разработку и внедрение в практику гормонального метода стимуляции многоплодия овец, изложенного в работе «Многоплодие с/х животных» (1943)
  3. Рыжков, Виталий Леонидович, профессор ИМАН, — за научный труд «Основы учения о вирусных болезнях растений» (1944)
е) СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Водков, Аркадий Петрович, зам. нач. Главного сортового управления НКЗ СССР, Крылов, Александр Васильевич, директор, Зихерман, Хаим Яковлевич, научный руководитель, Байко, Василий Парамонович, Ключников, Юрий Вениаминович, научные сотрудники Каменно-Степной государственной селекционной станции, — за научную разработку и внедрение в практику сельского хозяйства травопольной системы земледелия в условиях степных полузасушливых районов Юго-Восточной зоны и выведение новых ценных сортов зерновых культур
  2. Муромцев, Сергей Николаевич, профессор, руководитель лаборатории ВАСХНИЛ, — за научную разработку новых методов культивирования микробов и изготовления из них прививочных препаратов, получивших широкое применение в борьбе с инфекционными заболеваниями с/х животных, изложенных в монографии «Полужидкие вакцины» (1944)
  3. Нагорный, Марк Иванович, директор, Немлиенко, Владимир Куприянович, Карпович, Иван Власович, Литвинчук, Кузьма Афанасьевич, н. с. Нарымской государственной селекционной станции, — за выведение новых сортов зерновых и овощных культур и за научную разработку системы земледелия в условиях Северной таёжной зоны Сибири
  4. Ушакова, Елизавета Ивановна, директор, Агапов, Степан Петрович, Попова, Елена Михайловна, Алпатьев, Александр Васильевич, н. с. Грибовской овощной селекционной станции, — за выведение новых ценных сортов овощных культур и достижения в производстве элитных семян овощных культур
ж) МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Войно-Ясенецкий, Валентин Феликсович (архиепископ Лука), профессор, консультант-хирург эвакогоспиталей Тамбовского ООЗ, — за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах: «Очерки гнойной хирургии» (1943) и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов» (1944)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Баяндуров, Борис Иванович, профессор ТГМИ имени В. М. Молотова, — за научные исследования о влиянии головного мозга на обмен веществ в организме, опубликованные в трудах Института (1944) и обобщённые в монографии «Трофическая функция головного мозга»
  2. Рауэр, Александр Эдуардович, Михельсон, Николай Михайлович, профессора ЦИУВ, — за научные исследования в области восстановительной хирургии и разработку новых методов хирургических операций, получивших широкое применение в госпиталях, изложенные в научном труде «[elib.uraic.ru/handle/123456789/5728 Пластические операции на лице]» (1943)
  3. Тареев, Евгений Михайлович, профессор ИММП АМН, — за научную работу «Клиника малярии» (1943)
з) ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Малхасян, Степан Саркисович, д. ч. АН Армянской ССР, — за капитальный труд «Толковый словарь армянского языка» (1944)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Пиотровский, Борис Борисович, профессор Института истории АН Армянской ССР, — за научный труд «История и культура Урарту» (1944)

Премии за 1945 год

а) ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Обреимов, Иван Васильевич, ч.-к. АН СССР, зав. лабораторией ИОХАН, — за научные исследования в области оптики и кристаллофизики, завершившиеся научным трудом «О причинах френелевой дифракции для физических и технических измерений» (1946)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Вул, Бенцион Моисеевич, ч.-к. АН СССР, зав. лабораторией ФИАН имени П. Н. Лебедева, — за открытие и исследование сверхвысокой диэлектрической проницаемости титанита бария, результаты которых изложены в статьях «Диэлектрическая проницаемость титанитов металлов II группы», «Зависимость диэлектрической проницаемости титанита бария от давления», «Диэлектрическая проницаемость в зависимости от напряжённости в переменном поле», «Диэлектрическая проницаемость титанита бария при низких температурах» (1945)
  2. Жданов, Александр Павлович, д. ф.-м. н., зав. лабораторией РИАН, — за открытие новых видов расщепления атомных ядер, вызываемых космическими лучами, изложенное в статье «Аномальное расщепление ядер брома и серебра космическими лучами» (1945)
  3. Мальцев, Анатолий Иванович, д. ф.-м. н., ст. н. с. МИАН имени В. А. Стеклова, — за алгебраические исследования в области теории группы, результаты которых изложены в статьях: «О полупростых подгруппах группы Ли», «Коммутативные подалгебры полупрямой алгебры Ли», «О разрешимых алгебрах Ли», «К теории групп Ли в целом» (1944—1945)
  4. Молоденский, Михаил Сергеевич, ст. н. с. ЦНИИГАК, — за научный труд «Основные вопросы геодезической гравиметрии» (1945)
б) ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Акимов, Георгий Владимирович, ч.-к. АН СССР, зав. отделом ИФХАН, — за исследования в области коррозии металлов, результаты которых обобщены в научном труде «Теория и методы исследования коррозии металлов» (1945)
  2. Келдыш, Мстислав Всеволодович, ч.-к. АН СССР, н. с. ЦАГИ имени Н. Е. Жуковского, — за научные исследования в области теории и методов расчёта автоколебаний самолётных конструкций, результаты которых изложены в монографии «Шимми переднего колеса трёхколёсного шасси» (1945)
  3. Христианович, Сергей Алексеевич, академик, Гальперин, Владимир Григорьевич, Горский, Иван Павлович, Ковалёв, Алексей Петрович, н. с. ЦАГИ имени Н. Е. Жуковского, — за экспериментальные исследования по аэродинамике больших скоростей (1945)
в) ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Назаров, Иван Николаевич, профессор, зав. лабораторией ИОХАН, — за научные исследования в области химии ацетилена и его производных, результаты которых изложены в серии статей «Производные ацетилена» и в статье «Химия винилэтинилкарбинолов» (1943—1945)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Гринберг, Александр Абрамович, ч.-к. АН СССР, профессор ЛХТИАН имени Ленсовета, — за научные исследования в области химии комплексных соединений, обобщённые в монографии «Введение в химию комплексных соединений» (1945)
  2. Юрьев, Юрий Константинович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научные исследования в области органической химии, результаты которых опубликованы в монографии «Превращение кислородсодержащих гетероциклов в циклы с иными гетероатомами и в углеводы» (1945)
г) ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Визе, Владимир Юльевич, ч.-к. АН СССР, профессор Арктического НИИ ГСМП, — за исследования ледового режима Арктики, завершённые научным трудом «Основы долгосрочных ледовых прогнозов для арктических морей» (1944)
  2. Дзердзеевский, Борис Львович, д. ф.-м. н., зав. лабораторией ИТГАН, Фёдоров, Евгений Константинович, ч.-к. АН СССР), — за исследования в области метеорологии, результаты которых изложены во II томе трудов дрейфующей станции «Северный полюс» (1945)
  3. Коржинский, Дмитрий Сергеевич, ч.-к. АН СССР, ст. н. с. ИГНАН, — за исследования в области минералогии, результаты которых изложены в монографии «Закономерности ассоциации минералов в породах архея Восточной Сибири» (1945)
  4. Шатский, Николай Сергеевич, ч.-к. АН СССР, зав. отделом ИГНАН, — за научную работу «Очерки тектоники Волго-Уральской нефтеносной области и смежной части западного склона Южного Урала» (1945)
д) БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Петрова, Мария Капитоновна, д. м. н., зав. лабораторией ФИАН имени И. П. Павлова, — за научные исследования в области высшей нервной деятельности, результаты которых обобщены в сборнике «Труды физиологической лаборатории имени И. П. Павлова», т. XII (1945)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Криштофович, Африкан Николаевич, д. ч. АН УССР, профессор ЛГУ, — за научный труд «Палеоботаника» (1945)
е) СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Эдельштейн, Виталий Иванович, д. с.- х. н., профессор МСХА имени К. А. Тимирязева, — за разработку научных основ выращивания овощных культур, обобщённых в научном труде «Овощеводство» (1944)
ж) МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Жданов, Дмитрий Аркадьевич, ч.- к. АМН СССР, профессор ТГМИ имени В. М. Молотова, — за научный труд «Хирургическая анатомия грудного протока и главных лимфатических коллекторов и узлов туловища» (1945)
  2. Поленов Андрей Львович, д. ч. АМН СССР, директор, Бондарчук, Антон Васильевич, д. м. н., зав. клиническим отделением ЛИНХИ, — за научные исследования в области нейрохирургии и разработку оригинальных хирургических операций, результаты которых обобщены в научном труде «Атлас операции на головном и спином мозге» (1945)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Зильбер, Лев Александрович, д. ч. АМН СССР, зав. лабораторией ЦИЭМ
з) ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Немчинов, Василий Сергеевич, д. ч. АН БССР, профессор МСХА имени К. А. Тимирязева, — за научный труд «Сельскохозяйственная статистика» (1945)
и) ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Мещанинов, Иван Иванович, академик, — за научный труд «Члены предложения и части речи» (1945)
  2. Потёмкин, Владимир Петрович (посмертно), академик, Минц, Исаак Израилевич, ч.- к. АН СССР, Панкратова, Анна Михайловна, ч.- к. АН СССР, Тарле, Евгений Викторович, академик, Хвостов, Владимир Михайлович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научный труд «История дипломатии» тт. II—III (1945)
к) ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Александров, Георгий Фёдорович, профессор, — за научный труд «История западноевропейской философии» (1945)

1947

а) ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Боголюбов, Николай Николаевич, ч.-к. АН СССР, профессор Института механики АН УССР, — за научные работы в области статистической физики: О некоторых статистических методах в области статистической физики" (1945, 1946).
  2. Френкель, Яков Ильич, ч.- к. АН СССР, заведующий лабораторией ЛФТИАН, — за научные исследования по теории жидкого состояния, обобщённые в монографии «Кинетическая теория жидкостей» (1945)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Линник Юрий Владимирович, профессор ЛГУ, — за научные исследования по теории простых чисел, результаты которых изложены в статьях: «Об одной теореме в теории простых чисел», «О густоте L-рядов», «Идея плотности нулей в теории L-рядов», «Новые доказательства теоремы Гольдбаха-Виноградова „О характерах простых чисел“» (1945, 1946)
  2. Пешков, Василий Петрович, ст. н. с. ИФПАН, — за экспериментальное доказательство существования второго звука в гелии-II", изложенное в статье «Определение второго звука в гелии-II» (1946)
  3. Шубников, Алексей Васильевич, ч.-к. АН СССР, директор ИКАН, — за открытие и исследование нового вида пьезоэлектриков, результаты которых изложены в монографии «Пьезоэлектрические текстуры» (1946)
б) ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Павлов, Михаил Александрович, академик, — за научный труд «Металлургия чугуна», том II (1945) и том III (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Качалов, Николай Николаевич, ч.- к. АН СССР, профессор ЛХТИАН имени Ленсовета, — за теоретические и экспериментальные исследования процессов шлифовки и полировки стекла, обобщённые в монографии «Основы процессов шлифовки и полировки стекла» (1946)
  2. Мусхелишвили, Николай Иванович, академик, президент АН Грузинской ССР, — за научный труд «Сингулярные интегральные уравнения» (1946)
  3. Фридман, Яков Борисович, профессор ВНИИАМ, — за научные труды «Деформация и разрушение металлов при статистических и ударных нагрузках» и «Механические свойства металлов» (1946)
  4. Целиков, Александр Иванович, профессор ЦНИИТМ, — за научные труды «Прокатные станы», «Механизмы прокатных станов» (1946)
в) ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Арбузов, Александр Ерминингельдович, академик, профессор КХТИ имени С. М. Кирова, — за широко известные исследования в области ФОС, завершающие работами: «О реакции галопроизводных трифенилметана с серебряными солями диалкилфосфористых кислот», «Действие хлор- и броммалонового эфира на соли диэтилфосфористой кислоты», «O получении бета- фосфон-пропионовой кислоты», «Исследование строения диалкилфосфористых кислот методом комбинационного рассеяния света» (1946)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Зимаков, Павел Владимирович, д. х. н., зав. лабораторией НИИ-42, — за научные исследования в области химии окиси этилена и его производных, частично изложенные в монографии «Окись этилена» (1946)
  2. Меньшиков, Георгий Петрович, д. х. н., зав. лабораторией ВНИХФИ, — за научные исследования в области химии алкалоидов, завершающиеся работами: «Исследования алкалоидов какалия хастата» и «Исследование алкалоидов трахелантус королкови» (1945)
  3. Петров Александр Дмитриевич, ч.- к. АН СССР, зав. лабораторией ИОХАН, — за научные исследования в области синтеза углеводородов моторных топлив, завершающиеся работами: «О каталитической гидродимеризации ацетилена под атмосферным давлением», «О зависимости антидетоционных свойств и температур застывания углеводородов дизельных топлив от их структуры» (1946)
г) ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Бетехтин, Анатолий Георгиевич, ч.- к. АН СССР, профессор ИГНАН, — за геологические исследования марганцевых месторождений СССР, обобщённые в монографии «Промышленные марганцевые руды СССР» (1946)
  2. Григорьев, Андрей Александрович, академик, директор ИГАН, — за научный труд «Субарктика» (1946)
  3. Сауков, Александр Александрович, д. г. н., ст. н. с. ИГНАН, — за научный труд «Геохимия ртути» (1946)
д) БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Хлопин, Николай Григорьевич, д. ч. АМН СССР, профессор ВМА имени С. М. Кирова, — за научный труд «Общие биологические и экспериментальные основы гистологии» (1946)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Дунин, Михаил Семёнович, профессор МСХА имени К. А. Тимирязева, — за научные исследования в области борьбы с заболеваниями с/х растений, обобщённые в монографии «Иммуногенез и его практическое использование» (1946)
  2. Коштоянц, Хачатур Седракович, д. ч. АН Армянской ССР, — за научный труд «Очерки по истории физиологии в России» (1946)
е) СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Рубин, Борис Анисимович, профессор ИБХАН имени А. Н. Баха, — за разработку теоретических основ и технических приёмов хранения сахарной свёклы
ж) МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Разенков, Иван Петрович, д. ч. АМН СССР, профессор 1-го Московского медицинского института, — за работы в области пищеварения и питания, обобщённые в монографиях «Качество питания и функции организма» (1945) и «Пищеварение на высотах» (1946)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Аринкин, Михаил Иннокентьевич, д. ч. АМН СССР, профессор ВМА имени С. М. Кирова, — за научную работу «Ретикуло-эндотелиальная система при заболеваниях крови и кроветворных органов» (1946)
з) ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Вышинский, Андрей Януарьевич, академик, — за научный труд «Теория судебных доказательств в советском праве»
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Гернет, Михаил Николаевич, профессор ВИЮН, — за научный труд «История царской тюрьмы»; т. I (1941) и т. II (1946)
и) ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Обнорский, Сергей Петрович, академик, директор ИРЯАН, — за научный труд «Очерки по истории русского литературного языка старого периода»
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Бердзенишвили, Николай Александрович, д. ч. АН Грузинской ССР, Джавахишвили, Иван Александрович, академик (посмертно), Джанашиа, Симон Николаевич, академик, вице-президент АН Грузинской ССР, — за научную работу «История Грузии с древнейших времён до начала XIX века» (1946)
  2. Дружинин, Николай Михайлович, ч.-к. АН СССР, — за научный труд «Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселёва», т. I (1946)

1948

А) ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Алиханов, Абрам Исаакович, академик, Алиханян, Артемий Исаакович, д. ч. АН Армянской СССР, директор ФИАН Армянской ССР, — за научные исследования в области космических лучей, результаты которых изложены в статьях: «Состав мягкой компоненты космических лучей на высоте З 250 м над уровнем моря», «О существовании частиц с массой, промежуточной между массой мезотрона и протона», «Спектр масс варитронов» (1947)
  2. Чеботарёв, Николай Григорьевич (посмертно), ч.-к. АН СССР, — за фундаментальные исследования по теории алгебраических уравнений, изложенные в монографии «Проблемы резольвент» (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Шальников, Александр Иосифович, ч.- к. АН СССР, зав. лабораторией ИФПАН, — за экспериментальные исследования сверхпроводимости, результаты которых изложены в статьях: «Структура сверхпроводников в промежуточном состоянии» и «Поверхностные явления у сверхпроводников в промежуточном состоянии» (1946—1947)
  2. Смирнов Владимир Иванович, академик, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за научный труд «Курс высшей математики» в 5 томах (1947)
  3. Голузин, Геннадий Михайлович, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за работы по теории функций комплексного переменного, изложенные в статьях: «Метод вариаций в конформном отображении», «О теоремах искажения и коэффициентах однолистных функций» (1946—1947)
Б) ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Ильюшин, Алексей Антонович, ч.-к АН СССР, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научные исследования в области теории пластичности, результаты которых изложены в серии статей: «Устойчивость пластинок и оболочек за пределом упругости», «Упруго-пластическая устойчивость пластин», «Теория пластичности при простом погружении тел, материал которых обладает управлением» (1944—1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Авершин, Степан Гаврилович, профессор ЛГИ, — за научный труд «Сдвижение горных пород при подземных выработках» (1947)
  2. Лехницкий, Сергей Георгиевич, профессор СГУ имени Н. Г. Чернышевского, — за научные исследования в области теории упругости, обобщённые в монографии «Анизотропные пластинки» (1947)
  3. Нельсон-Скорняков, Фёдор Борисович, профессор МТИ, — за научные исследования в области гидродинамики грунтовых вод, имеющие важное практическое значение, обобщённые в монографии «Фильтрация в однородной среде» (1947)
  4. Шаумян, Григор Арутюнович, профессор МВТУ имени Н. Э. Баумана, — за разработку теоретических основ конструирования станков-автоматов, изложенных в научном труде «Основы теории проектирования станков-автоматов» (1946)
В) ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Зелинский, Николай Дмитриевич, академик, Гаврилов Николай Иванович, профессора МГУ имени М. В. Ломоносова, — за многолетние исследования в области химии белка, результаты которых изложены в работе «Современное состояние вопроса о циклической природе связей аминокислот в молекуле белка» (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Кочешков, Ксенофонт Александрович, ч.- к. АН СССР, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научные исследования в области металлоорганических соединений, изложенные в монографии «Синтетические методы в области металлорганических соединений элементов IV группы» (1947)
  2. Новосёлова, Александра Васильевна, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научные исследования в области химии редких металлов, результаты которых опубликованы в 1947 году
  3. Кнунянц, Иван Людвигович, ч.-к. АН СССР, профессор ВАХЗ имени К. Е. Ворошилова, — за исследование в области органической химии, результаты которых опубликованы в серии статей «Методы введения фтора в органические соединения», «О взаимодействии алифатических соединений с фтористым водородом», «О реакциях органических окисей с фосфористым водородом» (1946—1947)
  4. Куприц, Яков Николаевич, профессор МТИПП, — за разработку теоретических основ технологических процессов мукомольной промышленности, изложенных в монографии «Физико-химические основы размола зерна» (1946)
  5. Терентьев, Александр Петрович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за создание нового метода синтеза органических соединений, изложенного в работе «Сульфирование ацидофобных соединений» (1947)
Г) ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Батурин, Владимир Петрович (посмертно), профессор, д. г.-м. н., — за исследования в области петрографии осадочных пород, имеющие большое значение для поисков пластовых полезных ископаемых: нефти, угля и других, обобщённые в научном труде «Петрографический анализ геологического прошлого по терригенным компонентам» (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Страхов, Николай Михайлович, ч.-к. АН СССР, зав. лабораторией ИГНАН, — за геологические исследования, имеющие большое значение для поисков железнорудных, марганцевых и бокситовых месторождений, изложенные в монографии «Железнорудные фации и их аналоги в истории Земли» (1947)
  2. Ренгартен, Владимир Павлович, ч.-к. АН СССР, директор ЦНИГР музея, — за геологические исследования Кавказа, обобщённые в научном труде «Северный Кавказ»(«Геология СССР», том IX) (1947)
  3. Чернов, Василий Андреевич, д. г.-м. н., ст. н. с. ПИАН имени В. В. Докучаева, — за научный труд «О природе почвенной кислотности» (1947)
Д) БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Гроссгейм, Александр Альфонсович, академик, профессор АзГУ имени С. М. Кирова, — за научный труд «Растительные ресурсы Кавказа» (1946)
  2. Бернштейн, Николай Александрович, ч.-к. АМН СССР, профессор ГЦИФК имени И. В. Сталина, — за многолетние работы по изучению физиологии движений человека в связи с трудовыми процессами и физической культурой, обобщённые в монографии «О построении движений» (1947)
  3. Павлов Николай Васильевич, д. ч. АН Казахской ССР, — за научный труд «Растительное сырьё Казахстана»(1947)
Е) СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Лисицын, Пётр Иванович, д. ч. ВАСХНИЛ, — за разработку научных основ селекции клевера и агромероприятий по увеличению урожайности этой культуры, изложенных в монографии «Вопросы биологии красного клевера» (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Смелов, Сергей Петрович, д. б. н., зав. лабораторией ВНИИК, — за научный труд «Биологические основы луговодства» (1947), имеющий большое значение для улучшения лугов и пастбищ и правильного их использования
  2. Якушкин, Иван Вячеславович, д. ч. МСХА имени К. А. Тимирязева, — за работы по агротехнике с/х культур, обобщённые в труде «Растениеводство» (1947)
Ж) МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Тимофеевский, Александр Дмитриевич, д. ч. АМН СССР, профессор ИКФ имени А. А. Богомольца АН УССР, — за научные работы по изучению злокачественных опухолей, открывающие новые пути борьбы с ними, обобщённые в монографии «Эксплантация опухолей человека» (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Чирковский, Василий Васильевич, д. ч. АМН СССР, профессор 1-го ЛМИ имени И. П. Павлова, — за многолетние исследования по изучению диагностики, профилактики и лечения трахомы, обобщённые в научном труде «Трахома» (1947)
  2. Лимберг, Александр Александрович, ч.- к. АМН СССР, профессор ГИУВ имени С. М. Кирова, — за научные исследования в области восстановительной хирургии, результаты которых изложены в монографии «Математические основы местной пластики на поверхности человеческого тела» (1946)
З) ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Вознесенский, Николай Алексеевич, академик, — за научный труд «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» (1947)
И) ВОЕННЫЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Гантмахер, Феликс Рувимович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, Левин, Лев Михайлович, ст. н. с. ЦАГИ имени Н. Е. Жуковского, — за научные исследования в области внешней баллистики (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Пугачёв, Владимир Семёнович, ч.- к. ААН, профессор ВВИА имени Н. Е. Жуковского, — за теоретические исследования в области баллистики (1947)
К) ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Греков, Борис Дмитриевич, академик, директор ИИАН, — за научный труд «Крестьяне на Руси с древнейших времён до XVI века» (1946)
  2. Державин, Николай Севастьянович, академик, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за широко известные исследования по славяноведению и истории славян, завершившиеся работами: «Происхождение русского народа», «Славяне в древности», «Христо Ботев»
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Вяткин, Михаил Порфирьевич, ст. н. с. Ленинградского отделения ИИАН, — за научный труд «Батыр Срым» (1947)
  2. Смирин, Моисей Менделевич, ст. н. с. ИИАН, — за научный труд «Народная реформация Томаса Мюнцера и Великая крестьянская война» (1947)
  3. Гусейнов, Гейдар Наджаф оглы, д. ч. АН Азербайджанской ССР, председатель Отделения Общественных наук АН Азербайджанской ССР, Мирбабаев, Юсуф Абас оглы, директор, Оруджев, Али Гейдар Абас оглы, зав. отделом словарей Института языков АН Азербайджанской ССР, — за работу «Полный русско-азербайджанский словарь» (1940—1946)
  4. Данилевский, Виктор Васильевич, профессор ЛПИ имени М. И. Калинина, — за исследования в области истории русской техники, обобщённые в научном труде «Русская техника» (1947)
  5. Бертельс, Евгений Эдуардович, ч.-к. АН СССР, ст. н. с. ИВАН, Али-заде, Абдул Кирим Рустам Али оглы, директор Института истории имени А. Батхасова АН Азербайджанской ССР, — за научно-критический текст «Шараф-наме» Низами Гянджеви (1947)

1949

А. ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Вернов, Сергей Николаевич, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, зав. сектором ФИАН имени П. Н. Лебедева, — за экспериментальные исследования космических лучей в верхних слоях атмосферы, изложенные в статьях: «Исследование с помощью годоскопа ливней частиц, образованных в свинце космическими лучами в стратосфере», «Изучение ливней космических лучей, сопровождающих проникающие частицы», «Измерение толчков, создаваемых космическими лучами в стратосфере, с помощью ионизационной камеры», «Угловое распределение космических лучей в стратосфере», «Исследование мягкой и жёсткой компонент космических лучей в стратосфере» (1948)
  2. Лаврентьев, Михаил Алексеевич, академик, — за теоретические исследования в области гидродинамики (1948)
  3. Латышев, Георгий Дмитриевич, ч.-к. АН УССР, зав. лабораторией ЛФТИАН, — за экспериментальные исследования в области физики атомного ядра, изложенные в статьях: «Внутренняя конверсия гамма-излучения», «Тонкая структура гамма-линий», «Монохроматические позитроны внутренней конверсии», «О радиоактивности бериллия» (1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Гринберг, Георгий Абрамович, ч.-к. АН СССР, — за научные исследования по математической физике, имеющие большое значение для расчёта и конструирования электронных приборов, изложенные в монографии «Избранные вопросы математической теории электрических и магнитных явлений» (1948)
  2. Канторович, Леонид Витальевич, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за работы по функциональному анализу, изложенные в статьях: «К общей теории приближённых методов анализа», «Функциональный анализ и прикладная математика», «О методе Ньютона для функциональных уравнений» (1947—1948)
  3. Хвостиков, Иван Андреевич, профессор ВВИА имени Н. Е. Жуковского, н. с. ГФИАН, — за научные исследования в области атмосферной оптики (1948)
Б. ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Курдюмов, Георгий Вячеславович, ч.-к. АН СССР, д. ч. АН УССР, — за исследования в области металловедения, изложенные в работах: «Бездиффузионные (мартенситные) превращения в сплавах», «О природе бездиффузионных (мартенситных) превращений», «О кинетике превращения аустенита в мартенсит при низких температурах» (1948)
  2. Петров, Георгий Иванович, н. с. ЦИАМ имени П. И. Баранова, — за научные исследования в области газовой динамики (1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Кириллов, Иван Иванович, Кантор, Соломон Абрамович, профессора ЛПИ имени М. И. Калинина, — за научный труд «Теория и конструкция паровых турбин» (1947)
  2. Крылов, Александр Петрович, Глоговский, Марк Михайлович, Николаевский, Николай Матвеевич, доценты, Мирчинк, Михаил Фёдорович, Чарный, Исаак Абрамович, профессора МНИ имени И. М. Губкина, — за труд «Научные основы разработки нефтяных месторождений» (1948)
  3. Пархомовский, Яков Моисеевич, Альхимович, Николай Васильевич, Попов, Лев Сергеевич, н. с. ЦАГИ имени Н. Е. Жуковского, — за теоретические и экспериментальные исследования в области механики (1948)
  4. Попов, Евгений Павлович, профессор ЛКВВИА, — за научные исследования в области теории упругости, изложенные в трудах: «Теория и расчёт гибких упругих деталей», «Нелинейные задачи статики тонких стержней» (1947—1948)
  5. Рахматулин, Халил Ахмедович, д. ч. АН Узбекской ССР, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за работы в области теории волн, изложенные в статьях: «Об ударе по гибкой нити», «О распространении плоских упругопластических волн», «О распространении цилиндрических волн при пластических деформациях» (1948)
  6. Яновский, Михаил Иосифович, ч.-к. АН СССР, профессор ВМАКВ имени А. Н. Крылова
В. ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Казанский, Борис Александрович, академик, — за научные работы в области каталитических превращений углеводородов, изложенные в серии статей: «Каталитическое гидрирование циклопентановых углеводородов с расщеплением цикла», «Циклизация парафиновых углеводородов с четвертичным атомом углерода и механизм ароматизации парафинов на платинированном угле», «Синтез и свойства стереоизомерных 1,2,3 — триметилциклопентанов», «О строении бицикло — (1,2,2) — гептана» (1947—1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Долгоплоск, Борис Александрович, профессор ВНИИСК имени С. В. Лебедева, — за научные исследования в области полимеризации (1948)
  2. Коршак, Василий Владимирович, профессор МХТИ имени Д. И. Менделеева, зав. лабораторией ИОХАН, — за научные исследования в области ВМС, изложенные в статьях: «К вопросу об образовании трёхмерных структур у полиамидов», «О реакции взаимодействия гликолей с двухосновными кислотами», «О степени полидисперсности полиамидов», «Исследования в области ВМС» (1947—1948)
  3. Перов, Сергей Степанович, д. ч. ВАСХНИЛ, — за научные исследования по биохимии белков, изложенные в работах: «Белковые протокислоты ряда семян травянистых, кустарниковых и деревянистых растений», «Потеря в весе чистейшей белковой протокислоты при 105 градусах», «Основные принципы технологии чистого растительного кормового белка», «Коллоидные свойства чистейшей казеиновой белковой протокислоты в активнокислой среде» (1947—1948)
Г. БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Лысенко, Трофим Денисович, академик, президент ВАСХНИЛ, — за научные исследования в области передовой мичуринской биологической науки, обобщённые в научном труде «Агробиология» (1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Давиташвили, Лео Шиович, д. ч. АН Грузинской ССР, — за научный труд «История эволюционной палеонтологии от Дарвина до наших дней» (1948)[1]
  2. Мовчан, Василий Архипович, профессор КГУ имени Т. Г. Шевченко, — за многолетние работы по изучению биологии карпа, обобщённые в труде «Экологические основы интенсификации роста карпа» (1948)
  3. Фёдоров Михаил Васильевич, профессор МСХА имени К. А. Тимирязева, — за научные исследования по раскрытию процесса фиксации атмосферного азота почвенными бактериями, обобщённые в научном труде «Биологическая фиксация азота атмосферы» (1948)
Д. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Бахтадзе, Ксения Ермолаевна, д. с.- х. н., зав. отделом Чаквинского филиала ВНИИЧСК, — за научные исследования по биологии, селекции и семеноводству чайного растения и за выведение новых высокоурожайных сортов чая «Грузинский № 1» и «Грузинский № 2»
  2. Букасов, Сергей Михайлович, профессор, Камераз, Абрам Яковлевич, ст. н. с. ВИР, — за научный труд «Селекция картофеля» (1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Дмитриев, Андрей Михайлович, профессор МСХА имени К. А. Тимирязева, — за научный труд «Луговодство с основами луговедения» (1948)
  2. Тимофеев, Владимир Петрович, профессор, зав. лабораторией ИЛАН, — за научные исследования по биологии лиственницы и разработку методов её культуры, изложенные в научных трудах: «Лиственница в культуре», «Выращивание лиственницы» (1947—1948)
Е. МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Краснобаев, Тимофей Петрович, д. ч. АМН СССР, — за научный труд «Костно-суставной туберкулёз у детей» (1947)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Здродовский, Павел Феликсович, д. ч. АМН СССР, — за многолетние научные исследования в области инфекционных болезней, обобщённые в монографии «Бруцеллёз» (1948)
Ж. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Лященко, Пётр Иванович, ч.-к. АН УССР, — за научный труд «История народного хозяйства СССР», тт. I и II (1948)
З. ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Венедиктов, Анатолий Васильевич, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за научный труд «Государственная социалистическая собственность» (1948)
И. ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Рыбаков, Борис Александрович, ст. н. с. ИИМКАН имени Н. Я. Марра, — за научные исследования по истории русской культуры, обобщённые в научном труде «Ремесло древней Руси» (1948)
  2. Толстов, Сергей Павлович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за многолетние историко-археологические исследования, обобщённые в научном труде «Древний Хорезм» (1948)

1950

а. ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Амбарцумян, Виктор Амазаспович, ч.к. АН СССР, президент АН Армянской ССР, директор, Маркарян, Вениамин Егишевич, ст. н. с. Бюраканской астрофизической обсерватории, — за открытие и изучение нового типа звёздных систем («звёздных ассоциаций»), изложенные в серии статей, опубликованных в журналах: «Сообщения Бюраканской обсерватории», «Доклады Академии наук Армянской ССР» и «Астрономический журнал» (1949)
  2. Шайн, Григорий Абрамович, академик, директор Крымской астрофизической обсерватории, — за спектральные исследования звёздных атмосфер, завершившиеся открытием в них аномального содержания тяжёлого изотопа углерода, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах «Известия Крымской астрофизической обсерватории» и «Доклады Академии наук СССР» (1948—1949)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Векуа, Илья Несторович, ч.-к. АН СССР, д. ч. АН Грузинской ССР, профессор ТбГУ имени И. В. Сталина, — за монографию «Новые решения эллиптических уравнений» (1948)
  2. Волькенштейн, Михаил Владимирович, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, Ельяшевич, Михаил Александрович, профессор ЛИТМО, Степанов Борис Иванович, ст. н. с. ГОИ, — за двухтомную монографию «Колебания молекул» (1949)
  3. Иваненко, Дмитрий Дмитриевич, Соколов Арсений Александрович, профессора МГУ имени М. В. Ломоносова, Померанчук, Исаак Яковлевич, д. ф. н., зав. сектором теплотехнической лаборатории АН СССР, — за работы по теории «светящегося» электрона и по современным проблемам электродинамики, изложенные в монографии «Классическая теория поля» (1949)
  4. Погорелов, Алексей Васильевич, д. ф.-м. н., зав. отделом геометрии НИИММ при ХГУ имени А. М. Горького, — за работы по теории выпуклых поверхностей, изложенные в статье «Однозначная определённость выпуклых поверхностей» и в серии статей, опубликованных в журнале «Доклады Академии наук СССР» (1948—1949)
б. ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Власов, Василий Захарович, профессор, зав. отделом строительной механики АН СССР, — за научные труды: «Общая теория оболочек» и «Строительная механика тонкостенных пространственных систем» (1949)
  2. Данилов, Виталий Иванович, ч.-к. АН УССР, научный руководитель лаборатории кристаллизации ЦНИИЧМ ММП СССР, — за работы в области кристаллизации жидкостей, обобщённые в статьях: «Некоторые вопросы кинетики кристаллизации жидкостей» и «О зарождении центров кристаллизации в переохлаждённой жидкости» (1949)
  3. Корноухов, Николай Васильевич, ч.-к. АН УССР, зав. отделом ИСМ АН УССР, — за научный труд «Прочность и устойчивость стержневых систем» (1949)
  4. Тимрот, Дмитрий Львович, профессор, зав. сектором, Варгафтик, Натан Борисович, ст. н. с. ВТТНИИ имени Ф. Э. Дзержинского, — за научные исследования тепловых свойств водяного пара при высоких давлениях и температурах, результаты которых изложены всерии статей, опубликованных в журнале «Известия Всесоюзного теплотехнического института имени Дзержинского» (1948—1949)
в. ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Комков, Иван Петрович, ст. н. с. НИИ, — за теоретические исследования в области органической химии
  2. Титов, Александр Иванович, профессор ВАХЗ имени К. Е. Ворошилова, — за научные исследования по нитрованию углеводородов и их производных, опубликованных в журналах: «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал общей химии» (1946—1949)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Дубинин, Михаил Михайлович, академик, — за научные исследования явлений адсорбции и изучение структур сорбентов, опубликованные в журналах: «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал физической химии» (1947—1949)
  2. Иванов Константин Иванович, профессор, зав. лабораторией ВТТНИИ имени Ф. Э. Дзержинского, — за исследования в области реакций автоокисления углеводородов и разработку метода получения и выделения органических перекисей, изложенные в монографии «Промежуточные продукты и промежуточные реакции автоокисления углеводородов» (1949)
  3. Каргин, Валентин Алексеевич, ч.-к. АН СССР, зав. лабораторией НИИФХИ имени Л. Я. Карпова, — за исследования в области физической химии высокополимерных веществ, опубликованные в журналах: «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал физической химии» (1948—1949)
  4. Предводителев, Александр Саввич, ч.-к. АН СССР, профессор, Хитрин, Лев Николаевич, ст. н. с. МГУ имени М. В. Ломоносова, Гродзовский, Мотель Калманович, профессор, зав. лабораторией ВНИИПГУ, Колодцев, Христофор Иосифович, ст. н. с. ВТТНИИ имени Ф. Э. Дзержинского, Цуханова, Ольга Александровна, ст. н. с. ЭИ имени Г. М. Кржижановского, — за теоретические и экспериментальные исследования процесса горения углерода, изложенные в монографии «Горение углерода» (1949)
  5. Чибисов, Константин Владимирович, ч.-к. АН СССР, научный консультант, Михайлова, Александра Алексеевна , Титов Алексей Алексеевич, ст. н. с. ВНИКФИ, — за исследования природы светочувствительности и механизма процессов, протекающих при синтезе фотографических эмульсий, изложенные в журнале «Труды НИКФИ» (1948)
г. ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Обручев, Владимир Афанасьевич, академик, — за многотомный научный труд «История геологического исследования Сибири» (1931—1949)
  2. Парфенгольц, Константин Николаевич, д. ч. АН Армянской ССР, профессор ВНИГИ, — за научный труд «Геология Армении» (1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Громов, Валериан Иннокентьевич, д. г.- м. н., зав. отделом ИГНАН, — за геолого-палеонтологические исследования и разработку новой методики расчленения четвертичных отложений, обобщённые в научном труде «Палеонтологическое и археологическое обоснование стратиграфии континентальных отложений четвертичного периода на территории СССР» (1948)
  2. Дзоценидзе, Георгий Самсонович, профессор, зав. лабораторией ИГМ АН Грузинской ССР, — за петрографические исследования вулканогенных горных пород Грузии, обобщённые в научном труде «Домиоценовый эффузивный вулканизм Грузии» (1948)
  3. Соболев, Владимир Степанович, профессор ЛГУ имени И. Я. Франко, — за научный труд «Введение в минералогию силикатов» (1949)
  4. Тронов, Михаил Владимирович, доцент ТГУ имени В. В. Куйбышева, — за научные труды: «Современное оледенение Алтая» и «Очерки оледенения Алтая» (1948—1949)
д. БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Павловский, Евгений Никанорович, академик, директор ЗИАН, — за научный труд «Руководство по паразитологии человека с учением о переносчиках трансмиссивных болезней» (1948)
  2. Скрябин, Константин Иванович, академик, — за трёхтомный научный труд «Трематоды животных и человека» (1947—1949)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Окладников, Алексей Павлович, д. и. н., ст. н. с. ИИМКАН имени Н. Я. Марра, Гремяцкий, Михаил Антонович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, Синельников, Николай Александрович, — за открытие и изучение остатков скелета палеолитического человека и предметов его материальной культуры, изложенной в научном труде «Тешик-Таш» (палеолитический человек) (1949)
  2. Шапошников, Владимир Николаевич, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научный труд «Техническая микробиология» (1948)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Герасимов, Михаил Михайлович, ст. н. с. ИИМК имени Н. Я. Марра, — за научные труды «Основы восстановления лица по черепу» (1949) и за создание реконструкций физиогномического облика предков человека и исторических лиц
  2. Глущенко, Иван Евдокимович, д. б. н., ст. н. с. ИГАН, — за научный труд «Вегетативная гибридизация растений» (1948)
  3. Токин, Борис Петрович, д. б. н., зав. лабораторией фитонцидов ИЭМАМН, — за научный труд «Фитонциды» (1948)
е. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Ванин, Степан Иванович, профессор, ст. н. с. ИЛАН, — за научные исследования в области строения и физико-химических свойств древесины, обобщённые в труде «Древесиноведение» (1949)
ж. МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Богораз, Николай Алексеевич, профессор 2-го ММИ имени И. В. Сталина, — за научные клинические исследования, обобщённые в монографии «Восстановительная хирургия» в 2 томах (1948—1949)
  2. Джанелидзе, Иустин Ивливанович (посмертно), д. ч. АМН СССР, профессор ВММА, — за научный труд «Бронхиальные свищи огнестрельного происхождения» (1948)[2]
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Андреев, Фёдор Андреевич, д. м. н., профессор, н. с. ИОЭПАМН, — за исследования, разработки и внедрение в лечебную практику метода лечения длительным сном внутренних заболеваний, опубликованные в издании Главного военного госпиталя АМН СССР (1945—1949)
  2. Бубличенко, Лазарь Иванович, профессор ИАГАМН, — за научно-клинические исследования по лечению, диагностике, профилактике и изучению послеродовых инфекционных заболеваний, обобщённые в научном труде «Послеродовая инфекция» (1946—1949)
  3. Иванов-Смоленский, Анатолий Георгиевич, д. м. н., зав. Московским отделением ИЭФПВНД имени И. П. Павлова АМН СССР, — за научный труд «Очерки патофизиологии высшей нервной деятельности» (1949)
  4. Стойко, Николай Георгиевич, профессор ИТАМН, — за научно-клинические исследования по оперативному лечению туберкулёза лёгких, обобщённые в монографии «Хирургическое лечение лёгочного туберкулёза» (1949)
з. ИСТОРИЯ НАУКИ и ТЕХНИКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Шателен, Михаил Андреевич, ч.-к. АН СССР, профессор ЛПИ имени М. И. Калинина, — за научный труд «Русские электротехники» (1949)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Лукьянов, Павел Митрофанович, профессор МХТИ имени Д. И. Менделеева, н. с. ИИЕАН, — за научный труд «История химических промыслов и химической промышленности России» в 2 томах (1948—1949)
  2. Соболь, Самуил Львович, ст. н. с. ИИЕАН, — за научный труд «История микроскопа и микроскопических исследований в России в XVIII веке» (1949)
и. ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Ерусалимский, Аркадий Самсонович, профессор, м. н. с. ИИАН, — за научный труд «Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века» (1948)
  2. Зутис, Ян Яковлевич, профессор, зав. сектором ИИ АН Латвийской ССР, — за научный труд «Остзейский вопрос в XVIII веке» (1946)
  3. Киселёв, Сергей Владимирович, профессор, зам. директора ИИМКАН имени Н. Я. Марра, — за научный труд «Древняя история Южной Сибири» (1949)
  4. Пассек, Татьяна Сергеевна, профессор, ст. н. с. ИИМКАН имени Н. Я. Марра, — за научный труд «Периодизация трипольских поселений (III—II тысячелетий до н. э.)» (1949)
  5. Смирнов, Иван Иванович, д. и. н., ст. н. с. ИИАН, — за научный труд «Восстание Болотникова (1606—1607)» (1949)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Поршнев, Борис Фёдорович, профессор, зав. сектором ИИАН, — за научный труд «Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623—1648)» (1948)

1951

а. ФИЗИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Бреховских, Леонид Максимович, д. ф.- м. н., Розенберг, Лазарь Давыдович, д. т. н., ст. н. с. института; Карлов, Борис Иванович, инженер, Сигачёв, Николай Иванович, к. т. н., — за научные исследования в области акустики
  2. Бурдиашвили, Шалва Сабоевич — за разработку уранового фильтра
  3. Скобельцын, Дмитрий Владимирович, академик, Добротин, Николай Алексеевич, д. ф.- м. н., Зацепин, Георгий Тимофеевич, к. ф.-м. н., н. с. ФИАН имени П. Н. Лебедева, — за открытие и изучение электронно-ядерных ливней и ядерно-каскадного процесса в космических лучах, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах «Доклады Академии наук СССР», «Журнал экспериментальной и теоретической физики» и «Вестник Академии наук СССР» (1949—1950)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Лазарев, Борис Георгиевич, ч.-к. АН УССР, — за исследования магнитных свойств металлов при низких температурах и за новый метод обогащения гелия лёгким изотопом, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал экспериментальной и теоретической физики» (1948—1950)
  2. Тарасов, Василий Васильевич, профессор МХТИ имени Д. И. Менделеева, — за работу по квантовой теории теплоёмкостей цепных и слоистых структур, опубликованную в «Журнале физической химии» (1950)
  3. Терлецкий, Яков Петрович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за работы по теории индукционных ускорителей и происхождению космических лучей, опубликованные в журналах «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал экспериментальной и теоретической физики» (1948—1949)
б. МЕХАНИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Гельфанд, Израиль Моисеевич, д. ф.- м. н., зав. сектором МИАН имени В. А. Стеклова , — за работы по теории представлений групп, опубликованные в «Журнале экспериментальной и теоретической физики» и в «Трудах Математического института имени В. А. Стеклова» (1948—1950)
  2. Дородницын, Анатолий Алексеевич, д. т. н., Никольский, Александр Александрович, д. ф.- м. н., Шмыглевский, Юрий Дмитриевич, н. с. НИИ, — за исследования в области аэродинамики
  3. Меньшов, Дмитрий Евгеньевич, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за исследования в области теории тригонометрических рядов, завершённые работой «О сходимости по мере тригонометрических рядов» (1950)
  4. Смирнов Николай Васильевич, д. ф.- м. н., ст. н. с. МИАН имени В. А. Стеклова, — за работы по изучению свойств вариационного ряда и непараметрическим задачам математической статистики, завершённые монографией «Предельные законы распределения для членов вариационного ряда» (1949)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Еругин, Николай Павлович, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за исследования в области устойчивости движения, качественной и аналитической теории дифференциальных уравнений, опубликованные в журнале «Прикладная математика» (1950)
в. ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Лыков, Алексей Васильевич, профессор МТИПП, — за монографию «Теория сушки» (1950)
  2. Чудаков, Евгений Алексеевич, академик, директор ИМАН, — за научный труд «Теория автомобиля» (1950)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Вукалович, Михаил Петрович, Новиков, Иван Иванович, профессора, Кириллин, Владимир Алексеевич, Тимофеев, Владимир Николаевич, доценты, Румянцев, Леонид Иванович, Силецкий, Валентин Сергеевич, н. с. МЭИ имени В. М. Молотова, — за теоретические и экспериментальные исследования термодинамических свойств воды и водяного пара в области высоких и сверхвысоких температур и давлений (1948—1950)
  2. Губин, Фёдор Фёдорович, профессор МИСИ имени В. В. Куйбышева, — за монографию «Гидроэлектрические станции» (1949)
  3. Костенко, Михаил Полиевктович, ч.-к. АН СССР, профессор ЛПИ имени М. И. Калинина, — за монографию «Электрические машины» (1949)
  4. Крицкий, Сергей Николаевич, д. т. н., Менкель, Михаил Фёдорович, д. т. н., Россинский, Кирилл Илиодорович, Гильденблат, Яков Давыдович, Казак, Владимир Робертович, Коренистов, Дмитрий Васильевич, Кузьмин, Илья Алексеевич, — инженеры-гидротехники Гидропроекта, — за научный труд «Гидрогические основы речной гидротеники» (1950)
  5. Силин, Павел Михайлович, профессор МТИПП, — за научный труд «Вопросы технологии сахаристых веществ» (1950)
  6. Сухомел, Георгий Иосифович, ч.-к. АН УССР, директор ИГГ АН УССР, — за научный труд «Вопросы гидравлики открытых русел и сооружений» (1949)
г. ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Виноградов, Александр Павлович, ч.-к. АН СССР, директор ИГАХАН, — за научный труд «Геохимия редких и рассеянных элементов в почве» (1950)
  2. Сергеев, Пётр Гаврилович, д. х. н., Кружалов, Борис Дмитриевич, инженер-технолог, — за исследования в области неорганической химии
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Арбузов, Борис Александрович, ч.-к. АН СССР, зав. отделом органической химии терпенов и диенов, изложенные всерии статей, опубликованных в «Журнале общей химии» (1949—1950)
  2. Коршак, Василий Владимирович, д. х. н., зав. лабораторией ИОХАН, — за монографию «Химия высокомолекулярных соединений» (1950)
  3. Тищенко, Дмитрий Вячеславович, профессор ЛЛТА имени С. М. Кирова, — за исследования по хлорированию углеводородов, опубликованные в «Журнале общей химии» (1948—1950)
  4. Якубович, Аркадий Яковлевич, д. х. н., Макаров, Сергей Петрович, ст. н. с., — за теоретические исследования в области общей химии
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Алекин, Олег Александрович, ст. н. с., нач. отделения ГГИ, — за научные труды: «Общая гидрохимия», «Гидрохимия рек СССР», «Гидрохимическая карта рек СССР» (1948—1950)
  2. Амелин, Анатолий Гаврилович, д. т. н., нач. лаборатории ЦНИИУИ имени Я. В. Самойлова, — за теоретические и экспериментальные исследования процессов образования тумана, завершённые научным трудом «Теоретические основы образования тумана в химических производствах» (1951)
  3. Сторонкин, Алексей Васильевич, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за научную работу «об условиях термодинамического равновесия многокомпонентных систем» (1948)
д. ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Исаков, Иван Степанович, профессор, Дёмин, Леонид Александрович, инженер-капитан 1 ранга, Воробьёв, Всеволод Иванович, капитан 1 ранга, Павлов, Василий Викторович, инженер-подполковник, Баранов, Александр Никифорович, нач. ГУ геодезии и картографии при СМ СССР, Луконин, Сергей Алексеевич, инженер-капитан 2 ранга, Герасименко, Виктор Прокофьевич, капитан, Петровский, Владимир Алексеевич, — за научный труд «Морской атлас», том 1, навигационно-географические карты (1950)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Заруцкая, Ирина Павловна, географ-картограф, Белоглазова, Ольга Александровна, Маркова, Любовь Ильинична, Николенко, Надежда Филимоновна, инженеры картографической фабрики ГУ геодезии и картографии при СМ СССР; Зенкович, Всеволод Павлович, д. г. н., зав. лабораторией ИОАН, — за научный труд «Гипсометрическая карта СССР» в масштабе 1 : 2 250 000 (1950)
  2. Зенкевич, Лев Александрович, д. б. н., ст. н. с., Богоров, Вениамин Григорьевич, д. б. н., зам. директора, Сысоев, Николай Николаевич, к. т. н., Олчи-Оглу, Николай Иванович, инженер, Безруков, Пантелеймон Леонидович, д. г.-м. н., Добровольский, Алексей Дмитриевич, д. г. н., Бруевич, Семён Владимирович, д. х. н., Пономаренко, Георгий Петрович, к. ф.- м. н., Иванов-Францкевич, Георгий Николаевич, н. с. института, — за океанологические исследования
  3. Муратов, Михаил Владимирович, профессор МГРИ имени С. Орджоникидзе, — за научный труд «Тектоника и история развития альпийской геосинклинальной области юга европейской части СССР и сопредельных стран» (1949)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Ермаков, Николай Порфирьевич, доцент Львовского ГУ имени И. Я. Франко, — за научный труд «Исследования минералообразующих растворов» (1950)
  2. Теодоровский, Георгий Иванович, д. г.-м. н., ст. н. с. ИНАН, — за научные труды: «Карбонатные фации нижней перми верхнего карбона Урало-Волжской области» и «Литология карбонатных пород палеозоя Урало-Волжской области» (1949—1950)
  3. Чухров, Фёдор Васильевич, д. г.-м. н., зам. директора ИГНАН, — за минералогические исследования
е. БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Берг, Лев Семёнович, академик, — за научный труд «Рыбы пресных вод СССР и сопредельных стран» (1948—1949)
  2. Порецкий, Вадим Сергеевич, д. б. н., Шешукова, Валентина Сергеевна, доцент, Киселёв, Иван Александрович, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, Прошкина, Анастасия Ивановна, ст. н. с. БИАН имени В. Л. Комарова, Жузе, Анастасия Пантелеймоновна, к. г. н., Забелина, Мария Михайловна, альголог, — за научный труд в 3 томах «Диатомовый анализ» (1949—1950)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Авакян, Артавазад Аршакович, ч.-к. АН СССР, — за исследования в области теории развития растительных организмов, опубликованные в журнале «Агробиология» (1948—1950)
  2. Захваткин, Алексей Алексеевич, д. б. н., — за научный труд «Сравнительная эмбриология низших беспозвоночных» (1949)
  3. Покровская, Ирина Митрофановна, д. г.- м. н., зам. зав. лабораторией ВНИГИ, Гричук, Владимир Поликарпович, н. с. ИГАН, Заклинская, Елена Дмитриевна, н. с. ИГНАН, — за научный труд «Пыльцевой анализ» (1950)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Галузо, Илларион Григорьевич, д. ч. АН Казахской ССР, — за научный труд в 4 томах «Кровососущие клещи Казахстана» (1946—1949)
  2. Гиляров, Меркурий Сергеевич, д. б. н., ст. н. с. ИМЖАН имени А. Н. Северцова, — за научный труд «Особенности почвы как среды обитания и её значение в эволюции насекомых» (1949)
  3. Красильников, Николай Александрович, ч.-к. АН СССР, зав. отделом ИМАН, — за научный труд «Определитель бактерий и актиномицетов» (1949)
  4. Мишустин, Евгений Николаевич, д. б. н., зав. отделом ИМАН, — за научный труд «Термофильные организмы в природе и на практике» (1950)
ж. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Оливков, Борис Михайлович, профессор Московской ветеринарной академии, — за монографию «Лечение инфицированных ран у животных» (1950)
  2. Ларин, Иван Васильевич, профессор ЛСХИ, Работнов, Тихон Александрович, д. б. н., Любская, Антонина Фёдоровна, к. с/х н., ст. н. с. ВНИИ кормов, Агабабян, Паварш Мнецаканович, д. с/х н., зав. лабораторией Армянского ИПЛК, — за научный труд «Кормовые растения сенокосов и пастбищ СССР», том 1 (1950)
  3. Филатов, Фёдор Иванович, ст. н. с. Института земледелия Юго-Востока СССР, — за научный труд «Возделывание многолетних трав в полевых и кормовых севооборотах Юго-Востока СССР» (1950)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Далакишвили, Михаил Семёнович, директор Института полеводства АН Грузинской ССР, — за работы в области возделывания пшеницы в низменной зоне Западной Грузии, опубликованные в журнале «Труды Аджаметской опытной станции полеводства Академии наук Грузинской ССР» (1949—1950)
  2. Дараселия, Михаил Константинович, д. г.-м. н., зав. отделом ВНИИЧСК, — за научный труд «Краснозёмные и подзолистые Грузии и их использование под тропические культуры» (1949)
  3. Зонн, Сергей Владимирович, ст. н. с. ИЛАН, — за монографию «Горно — лесные почвы Северо-Западного Кавказа» (1950)
  4. Зубрилин, Алексей Алексеевич, д. с/х н., директор ВНИИКСХЖ, — за работы: «Научные основы консервирования зелёных кормов», «Силос» и «Как надо силосовать корма» (1947—1950)
  5. Минкевич, Иван Алексеевич, д. с/х н., директор, Борковский, Владимир Евгеньевич, к. с/х н., зав. лабораторией ВНИИМК, — за научный труд «Масличные культуры» (1949)
з. МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Усиевич, Михаил Александрович, д. м. н., директор ИФ АМН СССР, — за исследования в области изучения ВНД, обобщённые в научныx трудах: «Функциональное состояние мозговой коры и деятельность внутренних систем организма» и «Влияние выключения лобных долей головного мозга на высшую нервную деятельность собаки» (1949)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Ланг, Георгий Фёдорович (посмертно), д. ч. АМН СССР, — за исследования в области патологии и терапии внутренних болезней, обобщённые в научном труде «Гипертоническая болезнь» (1950)
  2. Рубинштейн, Герман Рафаилович, профессор 1-го ММИ, — за научно-клинические исследования в области патологии, клиники и диагностики болезней лёгких, обобщённые в двухтомном научном труде «Дифференциальная диагностика заболеваний лёгких» (1949—1950)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Боголепов, Николай Кириллович, д. м. н., зав. отделением ЦНИИЭТОТ, — за монографию «Коматозные состояния» (1950)
  2. Кашкин, Павел Николаевич, д. м. н., руководитель отдела Республикансого НИИКВИ, — за исследования грибковых заболеваний кожи, обобщённые в монографии «Дерматомикозы» (1950)
  3. Подъяпольская, Варвара Петровна, д. м. н., зав. сектором ИММПГ, Капустин, Василий Федосеевич, к. в. н., — за монографию «Глистные заболевания человека» (1950)
и. ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Виноградов, Виктор Владимирович, академик, директор ИЯЗАН, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научный труд «Русский язык (грамматическое учение о слове)» (1947)
  2. Машкин, Николай Александрович (посмертно), д. и. н., — за научный труд «Принципат Августа» (1949)
  3. Потапов, Леонид Павлович, д. и. н., зам. директора ИЭМН имени Н. Н. Миклухо-Маклая, — за научный труд «Очерки по истории алтайцев» (1948)
к. ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Рубашевский, Андрей Артёмович, к. ф. н., зав. отделом Института философии АН УССР, — за научный труд «Философское значение теоретического наследства И. В. Мичурина» (1949)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Глезерман, Григорий Ерухимович, д. ф. н., ст. н. с. ИФАН, — за научный труд «Ликвидация эксплуататорских классов и преодоление классовых различий в СССР» (1949)
  2. Чесноков, Дмитрий Иванович, к. ф. н., гл. редактор журнала «Вопросы философии», — за научный труд «Мировоззрение Герцена» (1948)
л. ИСТОРИЯ НАУКИ и ТЕХНИКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Безбородов, Михаил Алексеевич, д. ч. АН БССР, — за монографии: «М. В. Ломоносов и его работа по химии и технологии силикатов» и «Д. И. Виноградов — создатель русского фарфора» (1948—1950)
м. УЧЕБНИКИ и НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЕ ТРУДЫ
Первая степень — 100 000 рублей
  1. Крачковский, Игнатий Юлианович, академик, — за научно-популярный труд «Над арабскими рукописями» (1948)
  2. Скочинский, Александр Александрович, академик, директор ИГДАН, Комаров, Владимир Борисович, профессор ЛГИ, — за учебник «Рудничная вентиляция» (1949)
  3. Степанов, Вячеслав Васильевич, ч.- к. АН СССР, — за учебник «Курс дифференциальных уравнений» (1950)
Вторая степень — 50 000 рублей
  1. Алексеев, Александр Емельянович, профессор ЛЭТИ имени В. И. Ульянова (Ленина), — за учебник «Конструкция электрических машин» (1949)
  2. Витвер, Иван Александрович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за учебник для средней школы «Экономическая география зарубежных стран», 11 издание (1950)
  3. Касаткин, Андрей Григорьевич, профессор МХТИ имени Д. И. Менделеева, — за учебник «Основные процессы и аппараты химической технологии» (1950)
  4. Мосолов, Василий Петрович, д. ч. ВАСХНИЛ, — за учебное пособие «Агротехника» (1950)
  5. Огнев, Сергей Иванович, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за научно-популярный труд «Жизнь леса», 5 издание (1950)
  6. Писаржевский, Олег Николаевич, — за книгу «Дмитрий Иванович Менделеев» (1949)
  7. Свирщевский, Бронислав Станиславович, д. ч. ВАСХНИЛ, профессор МИМЭСХ имени В. М. Молотова, — за учебное пособие «Эксплуатация машинно-тракторного парка» (1950)
  8. Халифман, Иосиф Аронович, биолог, — за научно-популярный труд «Пчёлы» (1950)
Третья степень — 25 000 рублей
  1. Алексеев, Александр Михайлович, к. э. н., — за научно-популярный труд «Военные финансы капиталистических государств» (1949)
  2. Берёзкин, Александр Васильевич, к. и. н., — за научно-популярный труд «США — активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918—1920 гг.)» (1949)
  3. Иноземцев, Николай Викторович, профессор, Зуев, Владимир Степанович, доцент МАИ имени С. Орджоникидзе, — за учебник «Авиационные газотурбинные двигатели» (1949)
  4. Михеев Михаил Александрович, ч.- к. АН СССР, зав. лабораторией ЭИАН имени Г. М. Кржижановского, — за учебник «Основы теплопередачи» (1949)
  5. Мурзаев, Эдуард Макарович, д. г. н., ст. н. с. ИГАН, — за научно-популярный труд «Монгольская народная республика» (1948)
  6. Плаксин, Игорь Николаевич, ч.- к. АН СССР, профессор МИЦМЗ имени М. И. Калинина, Юхтанов, Дмитрий Михайлович, к. т. н., зам. директора ГНИИЦМ, — за учебное пособие «Гидрометаллургия» (1949)
  7. Черкасов, Александр Алексеевич, профессор МСХА имени К. А. Тимирязева, — за учебное пособие «Мелиорация и сельскохозяйственное водоснабжение» (1950)

1952

а. ФИЗИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Белов Николай Васильевич, ч.-к. АН СССР, зав. лабораторией ИКАН, — за научные труды по атомной структуре кристаллов, опубликованные в журналах: «Минералогический сборник Львовского геологического общества», «Доклады Академии наук СССР», «Известия Академии наук СССР» и в «Трудах Института кристаллографии Академии наук СССР» (1948—1951)
  2. Вавилов, Сергей Иванович (посмертно), академик, — за научные труды «Микроструктура света» и «Глаз и Солнце» (1950)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Кириллов, Елпифидор Анемподестович, профессор ОГУ имени И. И. Мечникова, — за открытие и исследование тонкой структуры спектра поглощения фотохимически окрашенного галоидного серебра, изданные в серии статей, опубликованных в журналах: «Известия Академии наук СССР», «Успехи научной фотографии» и в «Трудах Одесского государственного университета имени И. И. Мечникова» (1949—1951)
  2. Кринов, Евгений Леонидович, учёный секретарь Комитета по метеоритам АН СССР, — за исследования в теории метеоритики, изложенные в книгах: «Метеориты», «Тунгусский метеорит» и в статье «Форма и поверхностная структура как факторы плавления индивидуальных экземпляров Сихотэ-Алинского железного метеоритного дождя», опубликованной в журнале «Метеоритика» (1950)
  3. Левшин, Вадим Леонидович, руководитель работы, д. ф.-м. н., Антонов-Романовский, Всеволод Васильевич, д. ф.-м. н., Моргенштерн, Зинаида Лазаревна, к. ф.-м. н., Трапезникова, Зинаида Алексеевна, н. с. ФИАН имени П. Н. Лебедева, — за исследования новых светящихся составов и разработку теории их действия
  4. Цветков, Виктор Николаевич, профессор ЛГУ имени А. А. Жданова, — за исследования строения и свойств высоко-молекулярных соединений, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах: «Доклады Академии наук СССР», «Журнал экспериментальной и теоретической физики» и «Коллоидный журнал» (1949—1951)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Андроникашвили, Элевтер Луарсабович, ч.-к. АН Грузинской ССР, директор Института физики АН Грузинской ССР, — за экспериментальные исследования свойств жидкого гелия-II, изложенные в статьях, опубликованных в «Журнале экспериментальной и теоретической физики» (1946—1949)
  2. Северный, Андрей Борисович, руководитель работы, профессор, зам. директора, Мустель, Эвальд Рудольфович, профессор, зав. отделом Крымской астрофизической обсерватории АН СССР, — за научный труд «Точная теория волн установившегося вида на поверхности тяжёлой жидкости» (1951)
  3. Смоленский, Георгий Анатольевич, ст. н. с., Торопов, Никита Александрович, зав. лабораторией, Борисенко, Анатолий Исидорович, мл. н. с. ИХСАН, — за исследования физических и химических свойств сегнетоэлектриков и ферритов, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах: «Доклады Академии наук СССР», «Журнал технической физики» и «Журнал прикладной химии» (1949—1951)
б. МЕХАНИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Мергелян, Сергей Никитович, ст. н. с. Сектора математики и механики АН Армянской ССР, — за работы по конструктивной теории функций, завершённые статьёй «Некоторые вопросы конструктивной теории функций», опубликованной в «Трудах Математического института имени В. А. Стеклова Академии наук СССР» (1951)
  2. Некрасов Александр Иванович, академик, зав. отделом ИМАН, — за научный труд «Точная теория волн установившегося вида на поверхности тяжёлой жидкости» (1951)
  3. Никольский, Сергей Михайлович, ст. н. с. МИАН имени В. А. Стеклова, — за работы по теории приближений функций действительного переменного, завершённых статьёй «Неравенства для целых функций конечной степени и их применение в теории дифференцируемых функций многих переменных», опубликованных в «Трудах Математического института имени В. А. Стеклова Академии наук СССР» (1951)
  4. Седов, Леонид Иванович, ч.-к. АН СССР, ст. н. с. МИАН имени В. А. Стеклова, — за монографии «Плоские задачи гидродинамики и аэродинамики» и «Методы подобия и размерности в механике» (1950, 1951)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Микеладзе, Шалва Ефимович, ч.-к. АН Грузинской ССР, руководитель отдела Тбилисского математического института имени А. М. Размадзе, — за работы по приближённым методам математического анализа
  2. Савин, Гурий Николаевич, д. ч. АН УССР, руководитель отдела Института машиностроения и автоматики АН УССР, — за научный труд «Концентрация напряжений около отверстий» (1951)
в. ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Потапов, Макарий Васильевич, ч.-к. АН БССР, — за исследования в области гидротехники и гидравлики, опубликованные в 3 томах (1950—1951)
  2. Соколовский, Вадим Васильевич, ч.-к. АН СССР, зав. отделом ИМАН, — за научный труд «Теория пластичности», 2-е издание (1950)
  3. Школьников, Виктор Сергеевич, руководитель работы, Балашев, Виктор Павлович, Введенский, Борис Алексеевич, академик, Виноградов Александр Иванович, Гуляев, Николай Иванович, Малиновский, Борис Петрович, Мириманов, Рубен Гаевич, Осипов, Николай Васильевич, Шиллеров, Борис Алексеевич, — за исследования в области техники
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Болтинский, Василий Николаевич, профессор МИМЭСХ имени В. М. Молотова, — за монографию «Работа тракторного двигателя при неустановившейся нагрузке» (1949)
  2. Брауде, Семён Яковлевич, руководитель работы, профессор, Островский, Исаак Еремеевич, Санин, Фотий Сергеевич, Тургенев Иван Сергеевич, Шамфаров, Яков Львович, н. с. института; Амосов, Владимир Иванович, Архипов Сергей Николаевич, Бахарев, Александр Петрович, Безуглый, Иван Матвеевич, Генкин, Абрам Львович, инженеры, — за исследования в области техники
  3. Казанцев, Александр Николаевич, профессор, ст. н. с. Секции по научной разработке проблем радиотехники АН СССР, Игумнов, Василий Иванович, инженер-подполковник, — за научные исследования в области радиосвязи (1951)
  4. Кидин, Иван Николаевич, доцент, директор МИС имени И. В. Сталина, — за научный труд «Термическая обработка стали при индукционном нагреве» (1950)
  5. Нейман, Михаил Самойлович, профессор МАИ имени С. Орджоникидзе, — за научную работу «Триодные и тетродные генераторы сверхвысоких частот» (1950)
  6. Орлин, Андрей Сергеевич, д. ч. ААН, профессор МВТУ имени Н. Э. Баумана, — за монографию «Двухтактные лёгкие двигатели» (1950)
г. ХИМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Преображенский Николай Алексеевич, профессор МИТХТ имени М. В. Ломоносова, — за исследования по синтезу алкалоидов, завершённые статьями, опубликованными в журналах: «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал общей химии» (1949—1951)
  2. Черняев, Илья Ильич, академик, директор ИОНХАН имени Н. С. Курнакова, — за исследования в области реакций замещения во внутренней сфере и стереохимии комплексных соединений, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах: «Известия сектора платины Академии наук СССР» и «Доклады Академии наук СССР» (1949, 1951)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Горин-Хаст, Юрий Александрович, зав. лабораторией ВНИИСК имени С. В. Лебедева, — за исследования реакций каталитического превращения спиртов в углеводороды ряда дивинила, опубликованные в «Трудах Всесоюзного научно-исследовательского института синтетического каучука» и «Журнале общей химии» (1949—1951)
  2. Панченков, Георгий Митрофанович, профессор МНИ имени И. М. Губкина, — за исследования в области теории вязкости жидкостей, завершённые статьями, опубликованными в журналах: «Доклады Академии наук СССР» и «Журнал физической химии» (1949 — 1951)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Варамян, Ашот Тигранович, зав. лабораторией ИФХАН, — за исследования по электроосаждению металлов, изложенные в монографии «Электроосаждение металлов» (1950)
  2. Камай, Гильм Хайревич, профессор КХТИ имени С. М. Кирова, — за исследования в области органических соединений мышьяка и фосфора, изложенные в серии статей, опубликованных в журналах: «Доклады Академии наук СССР», «Известия Казанского филиала Академии наук СССР» и «Журнал общей химии» (1949—1951)
д. ГЕОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Ефремов, Иван Антонович, профессор, зав. лабораторией ПИАН, — за научный труд «Тафономия и геологическая летопись» (захоронение наземных фаун в палеозое) (1950)
  2. Изотов, Александр Александрович, ст. н. с. ЦНИИГАиК, Красовский, Феодосий Николаевич (посмертно) — за исследования по установлению формы и размеров Земли
  3. Швецов, Пётр Филимонович, д. г.-м. н., ст. н. с. АН СССР, — за открытие новых закономерностей в формировании подземных вод
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Маковкин, Александр Павлович, руководитель работы, Большаков, Дмитрий Николаевич, Василевский, Виктор Игнатьевич, Гамалеев, Николай Яковлевич, Козловский, Антон Иванович, Коновалов, Евгений Николаевич, Кустов, Василий Григорьевич, Кущ, Павел Порфирьевич, Макаров, Александр Клавдиевич, Макаров, Алексей Иванович, Мельников, Александр Сергеевич, Световидов, Дмитрий Фёдорович, Силенок, Александр Иванович, Токарев, Аркадий Романович, Трушников, Василий Михайлович — за разработку географической карты
е. БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Бей-Биенко, Григорий Яковлевич, профессор ЛСХИ, Мищенко, Лев Леонидович, ст. н. с. ЗИАН, — за двухтомный научный труд «Саранчёвые фауны СССР и сопредельных стран» (1951)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Дементьев, Георгий Петрович, профессор, Гладков, Николай Алексеевич, Судиловская, Ангелина Михайловна, Спангенберг, Евгений Павлович, ст. н. с. МГУ имени М. В. Ломоносова, — за трёхтомный научный труд «Птицы Советского Союза» (1951)
  2. Клечковский, Всеволод Маврикиевич, зав. лабораторией, Шестаков, Александр Григорьевич, профессор, Гулякин, Иван Васильевич, Целищев, Сергей Петрович, ст. н. с. МСХА имени К. А. Тимирязева, — за научные исследования процесса питания растений с помощью меченых атомов
  3. Клосовский, Борис Никодимович, профессор, зав. лабораторией ИПАМН, — за научный труд «Циркуляция крови в мозгу» (1951)
  4. Сергиевский, Михаил Васильевич, профессор Куйбышевского ГМИ, — за научный труд «Дыхательный центр млекопитающих животных» (1950)
  5. Шишкин, Борис Константинович, ч.-к. АН СССР, зав. отделом БИАН имени В. Л. Комарова, Пояркова, Антонина Ивановна, Юзепчук, Сергей Васильевич, ст. н. с., — за ботанические исследования, опубликованные в издании «Флора СССР», тт. 14 — 17 (1949—1951)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Клоков, Михаил Васильевич, Котов, Михаил Иванович, Висюлина, Елена Дмитриевна, Барбарич, Андрей Иванович, ст. н. с. Института ботаники АН УССР, — за научный труд на украинском языке «Определитель растений УССР» (1950)
  2. Куренцов, Алексей Иванович, зав. отделом Дальневосточного филиала имени академика В. Л. Комарова АН СССР, — за исследования вредных насекомых хвойных пород, орехоплодных растений и лесоматериалов Приморского края, опубликованные в «Трудах Дальневосточного филиала Академии наук СССР» (1950, 1951)
  3. Сисакян, Норайр Мартиросович, зав. лабораторией ИБХАН, — за научный труд «Ферментативная активность протоплазменных структур» (1951)
  4. Студитский, Александр Николаевич, профессор, зав. лабораторией, Стриганова, Александра Романовна, ст. н. с. ИМЖАН, — за научный труд «Восстановительные процессы в скелетной мускулатуре» (1951)
ж. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Костяков, Алексей Николаевич, профессор МИИВХ имени В. Р. Вильямса, — за научный труд «Основы мелиораций» (1951)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Нестеров, Валентин Григорьевич, профессор МЛТИ, — за научный труд «Общее лесоводство» (1949)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Евсеев, Вениамин Иринархович, директор Чкаловского НИИММС, — за научный труд «Пастбища Юго-Востока» (1949)
  2. Рубин, Симон Самойлович, профессор Уманского СХИ, — за научный труд «Удобрение плодовых и ягодных культур» (1949)
  3. Спиваковский, Наум Давидович, ст. н. с. НИИП имени И. В. Мичурина, — за научный труд «Удобрение плодовых и ягодных культур» (1951)
з. МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Корнев, Пётр Григорьевич, д. ч. АМН СССР, — за научный труд «Костно-суставной туберкулёз» (1951)
  2. Красногорский, Николай Иванович, д. ч. АМН СССР, — за исследования ВНД у детей, завершённые статьями: «Фазовые изменения деятельности больших полушарий головного мозга у детей» и «Некоторые итоги применения и развития учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности в педиатрической клинике» (1951)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Ленская, Галина Николаевна, к. м. н., Туманский, Виктор Михайлович, д. м. н., Коробкова, Евгения Ильинична, д. м. н., Ящук, Александра Петровна, к. м. н., Фаддеева, Татьяна Дмитриевна, к. м. н., Ивановский, Николай Николаевич, д. б. н., Антонов, Алексей Михайлович, д. м. н., н. с. НИИ, Безсонова, Анна Артемьевна, профессор, — за научные исследования, законченные в 1951 году
  2. Лепорский, Николай Иванович, д. ч. АМН СССР, — за монографию «Болезни поджелудочной железы» (1951)
  3. Неговский, Владимир Александрович, руководитель работы, профессор, зав., Смиренская, Евстолия Михайловна, к. м. н., Гаевская-Соколова, Мария Сергеевна, к. б. н., н. с. лаборатории АМН СССР; Андреев, Фёдор Андреевич, профессор ИОЭП АМН СССР, — за научные исследования и разработку методов восстановления жизненных функций организма, находящегося в состоянии агонии или клинической смерти
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Атабеков, Давид Нерсесович, профессор, зав. отделением МОНИКИ, — за монографию «Очерки по урогинекологии» (1950)
  2. Николаев, Анатолий Петрович, ч.-к. АМН СССР, директор ИАГАМН, — за монографию «Профилактика и терапия внутриутробной асфиксии плода» (1951)
и. ВОЕННЫЕ НАУКИ
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Томашевич, Анатолий Владиславович, профессор, — за научный труд
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Жилин, Павел Андреевич, к. и. н., — за научный труд «Контрнаступление Кутузова в 1812 году» (1950)
  2. Третьяков, Григорий Михайлович, руководитель работы, Быжко, Николай Пименович, Катанугин, Михаил Ефимович, Татаринов, Юрий Борисович, инженеры, — за разработку методики технических расчётов
к. ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Первая степень — 200 000 рублей
  1. Авдиев, Всеволод Игоревич, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, зам. директора ИВАН, — за научный труд «История древнего Востока» (1948)
Вторая степень — 100 000 рублей
  1. Воронин, Николай Николаевич, ст. н. с., Рыбаков, Борис Александрович, зав. сектором, Каргер, Михаил Константинович, ст. н. с. ИИМКАН имени Н. Я. Марра; Третьяков, Пётр Николаевич, директор ИСАН, Лихачёв, Дмитрий Сергеевич, ст. н. с. ИРЛАН (Пушкинский Дом), — за двухтомный научный труд «История культуры древней Руси» (1951)
  2. Греков, Борис Дмитриевич, академик, Якубовский, Александр Юрьевич, ч.-к. АН СССР, зав. сектором ИИМКАН имени Н. Я. Марра, — за научный труд «Золотая Орда и её падение», 2-е переработанное издание (1950)
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Крастинь, Ян Петрович, д. ч. АН Латвийской ССР, — за научный труд на латышском языке «Революция в 1905 году в Латвии» (1950)
  2. Никифоров, Леонид Алексеевич, к. и. н., — за научный труд «Русско-английские отношения при Петре I» (1950)
л. ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Кружков, Владимир Семёнович, д. ф. н., — за научный труд «Мировоззрение Н. А. Добролюбова» (1950)
  2. Платонов, Георгий Васильевич, зав. сектором ИФАН, — за научный труд «Мировоззрение К. А. Тимирязева» (1951)
м. ИСТОРИЯ НАУКИ и ТЕХНИКИ
Третья степень — 50 000 рублей
  1. Кары-Ниязов, Ташмухамед Ниязович, д. ч. АН Узбекской ССР, — за научный труд «Астрономическая школа Улугбека» (1950)
н. УЧЕБНИКИ и НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЕ ТРУДЫ
Первая степень — 100 000 рублей
  1. Блохинцев, Дмитрий Иванович, ч.-к. АН УССР, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за учебник «Основы квантовой механики» (1949)
  2. Ворожцов, Николай Николаевич (старший), Ворожцов, Николай Николаевич (младший), профессор МХТИ имени Д. И. Менделеева, — за учебное пособие «Основы синтеза промежуточных продуктов и красителей» (1950)
Вторая степень — 50 000 рублей
  1. Аксёнов, Николай Павлович, Аксёнов, Павел Николаевич, профессор МАМИ, — за двухтомный учебник «Оборудование литейных цехов», 4-е издание (1949, 1950)
  2. Блажко, Сергей Николаевич, ч.-к. АН СССР, поофессор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за учебники «Курс сферической астрономии» (1948) и «Курс практической астрономии» (1951)
  3. Елютин, Вячеслав Петрович, профессор, Павлов, Юрий Александрович, доцент, Левин, Борис Ейлевич, ст. н. с. МИС имени И. В. Сталина, — за учебник «Производство ферросплавов» (1951)
  4. Морозов, Александр Антонович — за книгу «Михаил Васильевич Ломоносов» (1950)
  5. Петровский, Иван Георгиевич, академик, ректор МГУ имени М. В. Ломоносова, — за учебники: «Лекции по теории обыкновенных дифференциальных уравнений», «Лекции по теории интегральных уравнений», «Лекции об уравнениях с частными производными» (1949—1951)
  6. Студенцов, Андрей Петрович, профессор Казанского ветеринарно-зоотехнического института имени Н. Э. Баумана, — за учебник «Ветеринарное акушерство и гинекология» (1949)
  7. Унковский, Всеволод Андреевич, — за учебник (1949)
Третья степень — 25 000 рублей
  1. Баранский, Николай Николаевич, ч.- к. АН СССР, — за учебник для средней школы «Экономическая география СССР»,12-е переработанное издание (1950)
  2. Богородицкий, Николай Петрович, профессор, Пасынков, Владимир Васильевич, доцент ЛЭТИ имени В. И. Ульянова (Ленина); Тареев, Борис Михайлович, профессор ВЗЭИ, — за «Электротехнические материалы» (1951)
  3. Ваншейдт, Всеволод Александрович, профессор ЛКСИ, — за учебник «Теория судовых двигателей внутреннего сгорания» (1950)
  4. Давыдов Сергей Сергеевич, профессор ВИА имени В. В. Куйбышева, — за учебник «Расчёт и проектирование подземных конструкций» (1950)
  5. Дымов, Александр Максимович, профессор МИС имени И. В. Сталина, — за учебник «Технический анализ руд и металлов», 5-е переработанное издание (1949)
  6. Евтянов, Сергей Иванович, профессор МЭИ имени В. М. Молотова, — за учебник «Радиопередающие устройства» (1950)
  7. Еланский, Николай Николаевич, профессор, гл. хирург СА, — за пособие для военных врачей «Военно-полевая хирургия», 5-е переработанное издание (1950)
  8. Карапетьянц, Михаил Христофорович, доцент МХТИ имени Д. И. Менделеева, — за научные пособия: «Химическая термодинамика» (1949), «Примеры и задачи по химической термодинамике» (1950)
  9. Климов, Алексей Филиппович (посмертно), Акаевский, Анатолий Иванович, профессор, зав. кафедрой анатомии МХТИМП, — за учебник «Анатомия домашних животных», тт. I и II, 3-е переработанное издание (1950—1951)
  10. Любимов, Николай Николаевич, профессор МФИ, — за научно-популярный труд «Международный капиталистический кредит — орудие империалистической агрессии» (1951)
  11. Остославский, Иван Васильевич, профессор, Калачёв, Григорий Семёнович, ст. н. с., — за учебное пособие «Продольная устойчивость и управляемость самолёта» (1951)
  12. Сауков, Александр Александрович, ст. н. с., зав. отделом ИГНАН, — за учебное пособие «Геохимия», 2-е переработанное издание (1951)
  13. Соловьёв Иван Иванович, профессор МЭИ имени В. М. Молотова, — за учебное пособие «Автоматизация энергетических систем» (1950)
  14. Уразбаев, Магомет Ташевич, профессор, директор Института сооружений АН Узбекской ССР, — за двухтомный учебник на узбекском языке «Теоретическая механика» (1949, 1950)
  15. Федорович, Борис Александрович, ст. н. с. ИГАН, — за научно-популярный труд «Лик пустыни», 2-е переработанное издание (1950)
  16. Шапошников, Николай Александрович, — за учебник «Механические испытания металлов» (1951)
  17. Шешко, Евгений Фомич, профессор МГИ имени И. В. Сталина, — за учебник «Разработка месторождений полезных ископаемых открытым способом» (1949)

Напишите отзыв о статье "Лауреаты Сталинской премии в области науки (1946—1952)"

Примечания

  1. Лауреаты Сталинских премий за 1948 год (премия 2-й степени Л. Ш. Давиташвили за кн. «История эволюционной палеонтологии от Дарвина до наших дней», 1948) // Природа. 1949. № 9. С. 83.
  2. Официальную дату присуждения Джанелидзе И. И. Сталинской премии первой степени — 1949 год — следует считать неверной, так как он был удостоен ею посмертно в 1950 году.

Отрывок, характеризующий Лауреаты Сталинской премии в области науки (1946—1952)

– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
«Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.
Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтобы ехать обедать к Апраксиным.
Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия m lle Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца. Юлия.
PS. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.]
Княжна подумала, задумчиво улыбаясь (при чем лицо ее, освещенное ее лучистыми глазами, совершенно преобразилось), и, вдруг поднявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chere et excellente ami. Votre lettre du 13 m'a cause une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poetique Julie.
L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influenсе habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence – que devrai je dire moi, si j'osais me plaindre, privee de tous ceux qui me sont chers? Ah l si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard severe, quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamiene pas. Me parait seulement que l'amour chretien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus meritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspire les beaux yeux d'un jeune homme a une jeune fille poetique et aimante comme vous.
«La nouvelle de la mort du comte Безухой nous est parvenue avant votre lettre, et mon pere en a ete tres affecte. Il dit que c'etait avant derienier representant du grand siecle, et qu'a present c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que Dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un coeur excellent, et c'est la qualite que j'estime le plus dans les gens. Quant a son heritage et au role qu'y a joue le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chere amie, la parole de notre divin Sauveur qu'il est plus aise a un hameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de Dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accable de cette richesse, que de tentations n'aura t il pas a subir! Si on me demandait ce que je desirerais le plus au monde, ce serait d'etre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille graces, chere amie, pour l'ouvrage que vous m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me parait assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible, qui par la meme ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement, en s'attachant a des livres mystiques, qui n'elevent que des doutes dans leurs esprits, exaltant leur imagination et leur donnent un caractere d'exageration tout a fait contraire a la simplicite chretnne. Lisons les Apotres et l'Evangile. Ne cherchons pas a penetrer ce que ceux la renferment de mysterux, car, comment oserions nous, miserables pecheurs que nous sommes, pretendre a nous initier dans les secrets terribles et sacres de la Providence, tant que nous portons cette depouille charienelle, qui eleve entre nous et l'Eterienel un voile impenetrable? Borienons nous donc a etudr les principes sublimes que notre divin Sauveur nous a laisse pour notre conduite ici bas; cherchons a nous y conformer et a les suivre, persuadons nous que moins nous donnons d'essor a notre faible esprit humain et plus il est agreable a Dieu, Qui rejette toute science ne venant pas de Lui;que moins nous cherchons a approfondir ce qu'il Lui a plu de derober a notre connaissance,et plutot II nous en accordera la decouverte par Son divin esprit.
«Mon pere ne m'a pas parle du pretendant, mais il m'a dit seulement qu'il a recu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de Marieiage qui me regarde, je vous dirai, chere et excellente amie, que le Marieiage, selon moi,est une institution divine a laquelle il faut se conformer. Quelque penible que cela soit pour moi, si le Tout Puissant m'impose jamais les devoirs d'epouse et de mere, je tacherai de les remplir aussi fidelement que je le pourrai, sans m'inquieter de l'examen de mes sentiments a l'egard de celui qu'il me donnera pour epoux. J'ai recu une lettre de mon frere, qui m'annonce son arrivee a Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte duree, puisqu'il nous quitte pour prendre part a cette malheureuse guerre, a laquelle nous sommes entraines Dieu sait, comment et pourquoi. Non seulement chez vous au centre des affaires et du monde on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champetres et de ce calme de la nature, que les citadins se representent ordinairement a la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir peniblement. Mon pere ne parle que Marieche et contreMarieche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus temoin d'une scene dechirante… C'etait un convoi des recrues enroles chez nous et expedies pour l'armee… Il fallait voir l'etat dans lequel se trouvant les meres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres!
On dirait que l'humanite a oublie les lois de son divin Sauveur, Qui prechait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand merite dans l'art de s'entretuer.