Лаутаро

Лаутаро (мапучск. Lef-Traru, «быстрая южная каракара», предположительно 1534—1557 годов) — молодой вождь индейцев-мапуче, военачальник, в течение четырёх лет воевавший с испанцами во время первого этапа арауканский войны на юге нынешней территории Чили. Его люди взяли на себя обязательство изгнать испанских колонизаторов. Армия индейцев под командованием Лаутаро нанесла сокрушительные поражения испанским войскам с огромными потерями у испанцев, несмотря на то, что значительно уступала им по оружию. Он был близок к победе над колонизаторами, когда был убит в бою; на момент смерти ему было около 23 лет.

Биография

Родился предположительно в 1534 или 1535 году. Был сыном одного из лонко — вождей, избираемых мапуче в мирное время. В 1546 (по другим данным — в 1550) году, был захвачен в плен испанцами и стал личным слугой конкистадора Педро де Вальдивия, завоевателя Чили, будучи вынужден служить ему в качестве разведчика. Лаутаро использовал плен для того, чтобы изучать различные секреты испанцев и их военное дело. После трёх (или больше) лет плена, в 1553 году, после многочисленных попыток бегства ему удалось бежать. Он вернулся к своему народу с жаждой мести испанцам и передал мапуче важные знания о достижениях испанцев, в том числе об использовании ими лошадей и о военной тактике. Вождь (токи) Кауполикан назначил его своим заместителем. Лаутаро командовал войсками мапуче в битве с испанцами при Тукапеле (предположительно 25 декабря 1553 года) совместно с Кауполиканом и Колоколо и нанёс поражение испанцам. Его противником в этой битве был Вальдивия, которого после неё подвергли чудовищной казни. Сообщается, что Лаутаро пытался спасти жизнь испанских пленных, но его голос не был услышен.

В последующие годы принимал участие в целом ряде битв Арауканской войны, в том числе в осаде Консепсьона в 1554 году. В 1557 году во время битвы при Матакито испанцы под командованием Франсиско де Вильягра предприняли неожиданную атаку и одержали победу; Лаутаро погиб в начале боя.

Библиография

• Crow John A. The Epic of Latin America. — 4th. — New York, NY: University of California Press, 1992. — P. 331–333.
• Cunninghame Graham. Pedro de Valdivia, Conqueror of Chile. — Boston, MA: Milford House Inc, 1973.
• Ercilla Alonso de. [es.wikisource.org/wiki/La_Araucana La Araucana].
• Góngora Marmolejo Alonso de. [www.cervantesvirtual.com/FichaObra.html?Ref=1102&portal=157 Historia de Todas las Cosas que han Acaecido en el Reino de Chile y de los que lo han gobernado (1536–1575)]. — Madrid, Spain: Atlas, 1960. — P. 75–224.
• Mariño de Lobera Pedro. [www.cervantesvirtual.com/servlet/SirveObras/13582842323460728544424/index.htm Crónica del Reino de Chile, escrita por el capitán Pedro Mariño de Lobera... reducido a nuevo método y estilo por el Padre Bartolomé de Escobar (1593)] / Fr. Bartolomé de Escobar. — Madrid, Spain: Atlas, 1960. — P. 227–562.
• Prescott William H. History of the Conquest of Mexico and History of the Peru. — New York, NY: The Modern Library, 1843.
• Vivar Jerónimo de. [www.artehistoria.jcyl.es/cronicas/contextos/11498.htm Crónica y relación copiosa y verdadera de los reinos de Chile (1558)]. — Madrid, Spain: ARTEHISTORIA REVISTA DIGITAL, 1987.
• Britannica Academic Edition [www.britannica.com/EBchecked/topic/332534/Lautaro Lautaro] (26 August 2010). Проверено 26 августа 2010. [www.webcitation.org/6AsWhteP5 Архивировано из первоисточника 23 сентября 2012].

Чили   Южная Америка   История   Персоналии

Отрывок, характеризующий Лаутаро

– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.