Лачин
Город
|
Лачи́н[7] (азерб. Laçın [Лачын], курд. Laçîn)[1]/Бердзо́р (арм. Բերձոր)[2] — город (с 1923 года) в Закавказье на левом берегу реки Акари, на юго-западных склонах Карабахского хребта, на автодороге Степанакерт[2] (Ханкенди)[1] — Горис, в 60 км от Степанакерта[8] и ок. 200 км к юго-востоку от Еревана. Согласно административно-территориальному делению непризнанной НКР, фактически контролирующей город и прилегающие территории с середины мая 1992 года, носит название Бердзор и является административным центром Кашатагского района НКР; согласно административно-территориальному делению Азербайджанской Республики, носит название Лачин и является административным центром Лачинского района Азербайджана.
Расположение
Город занимает важное стратегическое положение на одной из двух дорог хорошего качества, связывающих Нагорно-Карабахскую Республику с Арменией[9].
История
В древности данная территория находилась в пределах области Агаечк (Кашатахчк) армянской исторической области Сюник. В XV—XVII веках здесь существовало армянское Кашатагское меликство. Примерно в 1600 году персидскими властями в район, расположенный между Нагорным Карабахом и Зангезуром (на территории современных Кельбаджарского, Кубатлинского и Лачинского районов Азербайджана) были переселены курдские племена. Этот шаг имел своей целью ослабить связи армянских правителей Нагорного Карабаха с основными армянскими территориями[10]. Часть мусульманского — курдского и тюркского населения Лачина являлись потомками кочевников-переселенцев из равнинного Карабаха[11]. В 1923 году существующее здесь селение Абдаляр получило статус города, который стал центром Курдистанского уезда. В 1926 году город получил название Лачин[4] (тюрк. сокол)[5]. После упразднения Курдистанского уезда 8 апреля 1929 года вошёл в состав вновь образованного Карабахского округа. С 25 мая по 8 августа 1930 года — центр Курдистанского округа[12], а после его упразднения — вновь образованного Лачинского района.
В мае 1992 года в результате операции армянских сил по снятию транспортной блокады и открытию коридора для сообщения Нагорного Карабаха с Арменией, город перешёл под контроль НКР[9] и был переименован в Бердзор. 2 декабря 1993 года постановлением Президиума Верховного совета НКР Бердзор получил статус административного центра Кашатагского района, учреждённого на территории бассейна реки Акари (Лачинский, Кубатлинский, Зангеланский районы Азербайджана)[13].
В 1996 году в городе был заложен фундамент церкви Святого Воскресения, строительство которой завершилось в 1998 году.
Население
По данным «Кавказского календаря» 1912 года в селе Абдалар Зангезурского уезда Елизаветпольской губернии жило 111 человек, в основном курдов[14].
По азербайджанским данным, в настоящий момент все прежние жители Лачина (14500 человек по состоянию на 1 января 2004 года[8]) являются беженцами и временно проживают в Баку, Сумгаите и в палаточном городке Агджабединского района[15][16]. По данным НКР, в 2005 году население Бердзора составляло 2247 человек[6].
Галерея
- Berdzor079.JPG
У входа в город
- Berdzor046.JPG
Панорама города
- Церковь Святого Воскресения (Лачин).jpg
Церковь Святого Воскресения
- Berdzor001.JPG
Центральная улица города
- Berdzor057.JPG
Памятник освободителям города
- Berdzor047.JPG
Здание почтового отделения
- Berdzor048.JPG
Стела, установленная в честь участников Карабахской войны
- Berdzor004.JPG
Краеведческий музей Кашатагского района и городская библиотека
- Stamp of Azerbaijan 725.jpg
Марка Азербайджана, посвящённая городу. На изображении армянский монастырь Цицернаванк
- Berdzor049.JPG
Отделение местного мобильного оператора
См. также
Напишите отзыв о статье "Лачин"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Согласноадминистративно-территориальному делению Азербайджанской Республики
- ↑ 1 2 3 4 Согласно административно-территориальному делению непризнанной Нагорно-Карабахской Республики
- ↑ Данный населённый пункт контролируется Нагорно-Карабахской Республикой. Согласно административно-территориальному делению Азербайджана, территория, контролируемая Нагорно-Карабахской Республикой, располагается в пределах Гёйгёльского, Джебраильского, Зангеланского, Кельбаджарского, Кубатлинского, Лачинского, Тертерского, Ходжавендского, Ходжалинского, Шушинского и части Агдамского и Физулинского районов Азербайджанской Республики. Фактически в настоящий момент Нагорно-Карабахская Республика является непризнанным государством, бо́льшая часть которого Азербайджаном не контролируется.
- ↑ 1 2 [pda.academic.ru/thermin.php/enc3p/176226 Лачин] — статья из Большого Энциклопедического словаря
- ↑ 1 2 [www.diclib.com/cgi-bin/d1.cgi?l=ru&base=geo_rus&page=showid&id=220 Лачин] — статья из Словаря географических названий
- ↑ 1 2 [census.stat-nkr.am/nkr/1-1.pdf Наличное и постоянное население по административно-территориальному делению] - стр. 15
- ↑ На картах Росскартографии Лачын (см. Атлас мира, ПКО «Картография» Федеральной службы геодезии и картографии России, Москва, 2004. Стр. 161)
- ↑ 1 2 [azconsulate.spb.ru/index.php?type=page&id=195 Краткая история Лачинского района Азербайджана]
- ↑ 1 2 [www.regnum.ru/news/642041.html Открытию Лачинского гуманитарного коридора 14 лет]
- ↑ Шнирельман В. А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье / Рецензент: Л. Б. Алаев. — М.: Академкнига, 2003. — С. 199. — 592 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94628-118-6.Оригинальный текст (рус.)
При персидской династии Сефевидов Карабах являлся одной из провинций (бегларбекство), где низменности и предгорья входили в мусульманские ханства, а горы оставались вруках армянских правителей. Система меликств окончательно сложилась в Нагорном Карабахе в годы правления шаха Аббаса I (1587—1629) в Персии. Тогда персидские власти, с одной стороны, поощряли армянских меликов к активным действиям против Османской империи, а с другой, пытались ослабить их, отделив их от основных армянских территорий путём переселения курдских племен в район, расположенный между Арцахом и Сюником. Тем не менее, в XVII—XVIII вв. пять армянских меликств Карабаха составляли силу, с которой приходилось считаться их могущественным соседям. Именно эти горные районы стали тем центром, где возникла идея армянского возрождения и образования независимого армянского государства. Однако борьба за власть в одном из меликств привела к междоусобице, в которую с выгодой для себя вмешалось соседнее кочевое племя сарыджалы, и в середине XVIII в. власть в Карабахе первый раз за всю его историю досталась тюркскому хану.
- ↑ Анатолий Ямсков. Традиционное землепользование кочевников исторического Карабаха и современный армяно-азербайджанский этнотерриториальный конфликт. Ред. Олкотт М., Малашенко А. М. Московский Центр Карнеги, 1998, с. 180—181:Оригинальный текст (рус.)
Потомками осевших кочевников являются также азербайджанцы Лачинского и Кельбаджарского районов Азербайджана, входивших наряду с современным Нагорным Карабахом в состав горной части исторического Карабаха.
Можно попытаться ориентировочно определить сложившуюся в XIX в. картину землепользования и численности населения исторического Карабаха — оседлых земледельцев (армян, живших на территории современного Нагорного Карабаха) и кочевых скотоводов (азербайджанцев и курдов), перекочевывавших со своих зимовок на Мильско_Карабахской равнине на лето в высокогорья Нагорного Карабаха, соседних районов Азербайджана (Кельбаджарского, Лачинского)... - ↑ [www.noravank.am/ru/?page=print&nid=138 Красный Курдистан: геополитические аспекты создания и упразднения]
- ↑ [www.artsakhtert.com/rus/index.php?lang=eng&t=archive&d=16&m=12&y=2003&id=1309 Кашатагскому району 10 лет]
- ↑ [irakly.org/plugins/editors/xinha/plugins/ImageManager/demo_images/5Population/119.jpg Кавказский календарь. Тифлис 1912]
- ↑ [www.newsazerbaijan.ru/karabakh/20070517/41747753.html В Баку проходит акция, приуроченная к 15-й годовщине оккупации города Лачин со стороны Армении]
- ↑ [eurasianet.org/russian/departments/insight/articles/eav091806ru.shtml Армения: на территории стратегического Лачинского коридора возможен демографический кризис]
Отрывок, характеризующий Лачин– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.– Иди, иди скорее, – подтвердил старик. – Федор, а ты мелу мне достань. Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время. Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли? – Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу. Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору. – Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей. – От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут. – Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз. Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания. Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне. – Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться. «Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает». – Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне. – Ты куда ходила? – спросила Наташа. – Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор. – Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где? – Спит, кажется. – Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее. «Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь. – А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то. – Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания. Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же. После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры. – Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно? – Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало… – Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь? – Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь? – А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит… – Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали. – Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас… – Вы помните, Соня? – спросил Николай… – Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня… – Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь! – Как же, как теперь помню его зубы. – Как это странно, точно во сне было. Я это люблю. – А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было? – Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то. Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие. Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее. Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют. – А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было. Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка. – Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа. В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук. – Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной. Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит! – Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях. Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца. – Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете… – Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных. – Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним… Навигация | |||||||||||||||||||||||||||||||||
