Лачинов, Николай Александрович
Николай Александрович[1] Лачи́нов (4 января 1834 — не ранее 1917, Санкт-Петербург) — русский военный историк и педагог, редактор «Военного сборника» и «Русского инвалида». Происходил из старинного русского рода Лачиновых. Н. А. Лачинов — старший брат физика Д. А. Лачинова и химика П. А. Лачинова, и младший — писательницы П. А. Лачиновой, публиковавшейся под псевдонимом П. Летнёв.
Воспитанник 1-го кадетского корпуса, из которого был произведён 13 сентября 1851 г. в прапорщики в Лейб-гвардии Егерский полк.
1854 — поступил в Императорскую военную академию и по окончании её в 1856 г. был прикомандирован к Генеральному штабу.
1859 — приглашен Я. И. Ростовцевым преподавателем тактики и военной истории в Полоцкий кадетский корпус, где и служил до 1863 г., когда вышел в отставку.
Вернувшись в 1865 г. на службу по военно-учебному ведомству, Н. А. Лачинов занял место сперва репетитора, а потом штатного преподавателя в 1-м военном Павловском училище и занимал его до 1872 г., когда был назначен помощником главного редактора изданий «Военного сборника» и «Русского инвалида», в том же году получил орден св. Анны 2-й степени.
В 1869 году в звании полковника преподавал тактику в Пажеском корпусе[2].
30 августа 1882 г. — произведён в генерал-майоры, а в 1893 г. назначен главным редактором названных выше изданий. Произведённый в 1894 г. в генерал-лейтенанты, Н. А. Лачинов оставался главным редактором «Военного сборника» и «Русского инвалида» до 1899 г., когда был назначен сверхштатным членом Военно-учёного комитета; в 1903 г. он был назначен состоять в распоряжении военного министра с зачислением по гвардейской пехоте. В 1906 г. — произведён в генералы от инфантерии с увольнением в отставку.
Н. А. Лачинов первым дал отзыв на роман Л. Н. Толстого «Война и миръ». (По поводу последнего романа графа Толстого // Русский инвалид. 1868. № 96 /10 апр./). Для литературоведов остаётся загадкой, почему рецензент не откликнулся на изъявленное писателем желание развить полемический диалог.
Он был хорошо знаком с М. И. Драгомировым, А. Н. Куропаткиным, М. Д. Скобелевым, — с автором истории Каспийского полка (1911), известным впоследствии «белым» генералом А. А. Курбатовым [www.hrono.ru/biograf/bio_k/kurbatov.html], родственником которого через семейство Шульцев он являлся [3], — со мн. др. выдающимися людьми эпохи. Он был человеком отзывчивым, неравнодушным к бедственному положению ближнего. О последнем говорят письма и ходатайства в Цензурный комитет по поводу издания трудов сестер и братьев (следует отметить его содействие публикации большого числа статей естественнонаучной тематики: 51 статья Д. А. Лачинова [4], несколько статей П. А. Лачинова [5] и др.), — в различные ведомства на предмет судеб племянников, близких людей, — письма к выдающемуся русскому юристу Н. С. Таганцеву [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=122942], с которым Н. А. Лачинов был на короткой ноге.
Среди прочих имел ордена св. Владимира 3-й степени (1878 г.) и св. Станислава 1-й ст. (1885 г.).
Напишите отзыв о статье "Лачинов, Николай Александрович"
Примечания
- ↑ Глиноецкий его ошибочно именует Александром Николаевичем, в словаре Венгерова отчество Лачинова также указано неверно — Андреевич
- ↑ Пажеский корпус за сто лет / Сост. Д. М. Левшин. Санкт-Петербург: Пажеский юбилейный комитет. 1902 Ч. 1. С. 465
- ↑ См. биографию М. М. Шульца
- ↑ Ржонсницкий Б. Н. Дмитрий Александрович Лачинов. Госэнергоиздат. М.-Л. 1955. С.331—337
- ↑ В статье словаря «Брокгауз и Ефрон» в библиографии П. А. Лачинова ошибочно указаны работы его брата Д. А. Лачинова по фотографированию электроразрядов
Источники
- Бабаев Э. Г. Лев Толстой и русская журналистика его эпохи. МГУ. М. 1993; С.33,34 ISBN 5-211-02234-3
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
- Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. СПб., 1882
- Список генералам по старшинству на 1886 год. СПб., 1886
- Шульц А. М. Личиновы и Менделеев. — Менделеевский сборник. Издательство СПбГУ. 1999. С. 139—154 ISBN 5-288-02146-5
Отрывок, характеризующий Лачинов, Николай Александрович
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
- Персоналии по алфавиту
- Лачиновы
- Генералы от инфантерии (Российская империя)
- Журналисты Российской империи
- Выпускники Первого кадетского корпуса
- Преподаватели Пажеского корпуса
- Преподаватели Полоцкого кадетского корпуса
- Кавалеры ордена Святого Станислава 1 степени
- Кавалеры ордена Святого Владимира 3 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 2 степени
- Родившиеся 4 января
- Родившиеся в 1834 году
- Умершие в Санкт-Петербурге