Пейрони, Франсуа

Франсуа Жиго-де-ла Пейрони
фр. Francois Gigot de Lapeyronie
Дата рождения:	15 января 1678(1678-01-15)
Место рождения:	Монпелье, департамент Эро
Дата смерти:	25 апреля 1747(1747-04-25) (69 лет)
Место смерти:	Версаль, департамент Ивелин
Страна:	Франция Франция
Научная сфера:	хирургия
Место работы:	директор Хирургической академии, лейб-медик короля Людовика XV, педагог
Альма-матер:	университет Монпелье
Научный руководитель:	en:Georges Mareschal
Известен как:	учёный, впервые описавший болезнь Пейрони

Франсуа́ Жиго́-де-ла Пейрони́ (фр. Francois Gigot de Lapeyronie 15 января 1678, Монпелье — 25 апреля 1747, Версаль) — французский хирург, учёный, педагог, лейб-медик французского короля Людовика XV, общественный деятель и меценат, впервые описал заболевание, названное болезнью Пейрони.

Биография

Его отец, родом из провинции Гиень переехал в Монпелье, где работал парикмахером. Местный врач и его семья поддерживали образование сына парикмахера — Франсуа. С 17 лет он изучал хирургию в Монпелье, затем, в 1795—1797 учился в Париже у королевского хирурга Жоржа Марешаля.
Став магистром хирургии, в течение 15 лет работал хирургом в госпитале Монпелье, основал частные курсы по анатомии и хирургии, пользовавшиеся большой известностью.
В 1714 году он переезжает в Париж и занимает пост демонстратора на медицинском факультете Сорбонны, затем последовательно трудится главным хирургом Отель Дьё, Hopital Saint-Eloy, Шаритэ.
В 1731 году была создана Королевская медицинская академия в Париже и французские хирурги получили привилегии.
После ухода в 1735 году первого директора Академии Жана Луи Пети, Пейрони становится его преемником на этой должности.
Прежде всего он добился официального признания хирургии как науки, которая наравне с внутренней медициной должна была стать самостоятельной специальностью. Его стараниями, начиная с 1743 года, хирургической академии были предоставлены права, равные с медицинскими факультетами как в обучении и аттестации хирургов, так и в присуждении докторских степеней.
Будучи лейб-медиком Людовика XV (с 1736), он употребил всё своё влияние, чтобы создать целый ряд кафедр и резко разграничить сферы деятельности цирюльников и настоящих хирургов.

Научный вклад

В 1743 году описал случай с патологическими изменениями в кавернозных телах мужского полового члена, названный позже болезнью Пейрони.

Издательская деятельность

Основал журнал «Memoires de l’Academie royale de chirurgie».

Общественная и образовательная деятельность

Через 20 лет после учреждения Академии хирургии, в 1751 году была образована дополнявшая её Школа практики, что дало Франции большое преимущество в области хирургического образования. В этой медицинской школе, основанной при медицинском факультете Сорбонны, Пейрони преподавал анатомию.
Ему удалось значительно расширить права хирургов, склонив на их сторону симпатии короля.
Всё своё состояние Пейрони завещал учреждениям, преследующим цель развития хирургии.

Память

В 1864 году Пейрони был воздвигнут памятник в его родном городе Монпелье.

Ссылки

100v.com.ua/ru/Ambruaz-Pare-person

Отрывок, характеризующий Пейрони, Франсуа

Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.