Ла-Брюйер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Коммуна
Ла-Брюйер
La Bruyère
Страна
Франция
Регион
Франш-Конте
Департамент
Кантон
Координаты
Мэр
Анн-Мари Симонен
(2008—2014)
Площадь
6,32 км²
Высота центра
309–426 м
Население
205 человек (2010)
Плотность
32,4 чел./км²
Часовой пояс
Почтовый индекс
70280
Код INSEE
70103
Показать/скрыть карты

Ла-Брюйе́р (фр. La Bruyère) — коммуна во Франции, находится в регионе Франш-Конте. Департамент — Верхняя Сона. Входит в состав кантона Фоконье-э-ла-Мер. Округ коммуны — Люр.

Код INSEE коммуны — 70103.





География

Коммуна расположена приблизительно в 330 км к востоку от Парижа, в 75 км северо-восточнее Безансона, в 34 км к северо-востоку от Везуля[1].

На севере коммуны протекает река Брёшен[fr].

Население

Население коммуны на 2010 год составляло 205 человек.

Численность населения по годам
(Источник: [www.insee.fr/fr/themes/tableau_local.asp?ref_id=POP&millesime=2010&nivgeo=COM&codgeo=70103 INSEE])
1962196819751982199019992010
226202175200205199205

Администрация

Список мэров:
Период Фамилия Партия Примечания
1959 2001 Жильбер Грожан Разные левые фермер
2001 2008 Ален Сеген
2008 2014 Анн-Мари Симонен

Экономика

В 2010 году среди 130 человек трудоспособного возраста (15-64 лет) 95 были экономически активными, 35 — неактивными (показатель активности — 73,1 %, в 1999 году было 63,1 %). Из 95 активных жителей работали 87 человек (48 мужчин и 39 женщин), безработных было 8 (2 мужчин и 6 женщин). Среди 35 неактивных 9 человек были учениками или студентами, 19 — пенсионерами, 7 были неактивными по другим причинам[2].

Напишите отзыв о статье "Ла-Брюйер"

Примечания

  1. Физические расстояния рассчитаны по географическим координатам
  2. [www.insee.fr/fr/themes/detail.asp?reg_id=99&ref_id=base-cc-emploi-pop-active-2010 Base chiffres clés: emploi — population active 2010] (фр.). INSEE. Проверено 8 февраля 2014. (приближённые данные, в 1999 году временная занятость учтена частично)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ла-Брюйер


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.