Валлетта
| Город
Валлетта
Belt Valletta
|
Валле́тта[2][3] (мальт. Belt Valletta, англ. Valletta) — столица республики Мальта, экономический и политический центр государства[4]. Названа в честь рыцаря, флотоводца, магистра ордена иоаннитов Жана Паризо де ла Валлетта, основавшего и защитившего от турок город. Собственно город Валлетта имеет население 5719 человек (что составляет лишь 0,7 % от всего населения страны), в то время как в пригородах проживает почти 394 тысячи человек.
Содержание
Природные условия
Валлетта располагается на северо-восточном побережье острова Мальта, на скалистом полуострове между двумя естественными бухтами Средиземного моря: Марсамшетт и Гранд-Харбор. Часть улиц города поднимается по склонам горы Скиберрас.
В столице господствует средиземноморский климат с жарким сухим летом (в июле температура достигает +36 °C) и мягкой дождливой зимой (температура не опускается ниже +4 °C). Годовая норма осадков — около 550 мм. В городе, как и во всей стране, нет рек; подземные воды частью засолены, поэтому населению приходится собирать дождевую воду для сельскохозяйственных нужд и использовать опреснительные установки. Растительность бедная, в основном кустарниковая. Некоторые травы используются в фармацевтическом и парфюмерно-косметическом производстве.
| Климат Валлетты | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 22,2 | 26,7 | 33,5 | 29,1 | 35,3 | 40,1 | 42,7 | 43,8 | 37,4 | 34,5 | 28,2 | 23,9 | 43,8 |
| Средний максимум, °C | 15,5 | 15,5 | 17,2 | 19,7 | 24,0 | 28,4 | 31,4 | 31,6 | 28,4 | 24,9 | 20,5 | 17,0 | 22,8 |
| Средняя температура, °C | 12,6 | 12,4 | 13,7 | 15,9 | 19,6 | 23,7 | 26,5 | 27,0 | 24,5 | 21,4 | 17,5 | 14,2 | 19,1 |
| Средний минимум, °C | 10,5 | 10,1 | 10,9 | 12,7 | 15,6 | 19,1 | 21,5 | 22,3 | 20,6 | 18,1 | 14,8 | 12,0 | 15,7 |
| Абсолютный минимум, °C | 1,0 | 0,6 | 1,4 | 4,4 | 7,0 | 11,0 | 15,0 | 13,0 | 12,8 | 8,0 | 6,0 | 3,7 | 0,6 |
| Норма осадков, мм | 89,0 | 61,3 | 40,9 | 22,5 | 6,6 | 3,2 | 0,4 | 7,0 | 40,4 | 89,7 | 80,0 | 112,3 | 553,3 |
| Температура воды, °C | 14,5 | 14,5 | 14,5 | 16,1 | 18,4 | 21,1 | 24,5 | 25,6 | 25,0 | 22,2 | 19,5 | 16,7 | 19,4 |
| Источник: [pogoda.ru.net/climate2/16597.htm Погода и климат], [svali.ru/catalog~59~16597~index.htm Туристичский портал] | |||||||||||||
Население, язык, вероисповедание
В Валлетте проживает более 9 тысяч жителей[когда?], которые в основном являются мальтийцами — потомками финикийцев, в древности колонизировавших Мальту. Жители города разговаривают на двух языках — мальтийском и английском. Большинство граждан исповедуют католицизм.
История развития
Берега острова Мальты представляют собой извилистую линию, изрезанную множеством удобных бухт. Этой географической особенностью объясняется то, что поселение, существующее на месте современной Валлетты, известно ещё с IX века до нашей эры, когда остров колонизировали финикийцы. На протяжении веков Мальта переходила из рук в руки: в VII веке до нашей эры она принадлежала грекам, с VI века до нашей эры — Карфагену, c 218 года нашей эры — Риму, затем её захватили вандалы, которых сменили византийцы, а в 869 году — арабы. Норманны, присоединившие в XI веке Мальту к Сицилии, стали её последними хозяевами, подарив остров в начале XVI века ордену иоаннитов.
История Валлетты начинается с того момента, когда малочисленные отряды мальтийских рыцарей под предводительством Жана де Ла Валлетта отразили нападение турецких войск, которые направил на завоевание архипелага Сулейман Великолепный. Победа досталась жителям Мальты достаточно дорого, приведя магистра к решению создать хорошо укреплённый город, который в будущем поможет противостоять натиску врагов.
Великий магистр лично заложил первый камень нового города 28 марта 1566 года. Щедрые пожертвования со всего христианского мира позволили вести строительные работы очень быстро. Строительством руководил итальянский архитектор Франческо Лапарелли, разработавший план Валлетты и получивший впервые за всю историю градостроительства в Европе возможность делать всё в соответствии с нормами и правилами архитектуры. Были сооружены специальные системы для отвода сточных вод и удаления мусора из города, что позволило вести работы не накапливая строительных отходов. Планировка улиц была спроектирована таким образом, что морской бриз, проникая везде, очищал воздух создавая эффект кондиционирования.
Сразу же был создан существующий по сей день специальный Департамент городского планирования, который жестко регламентировал все, что относилось к застройке. Департаментом было предписано ставить дома вдоль одной линии, украшать их по углам скульптурами, а во дворе устраивать колодец для сбора дождевой воды, запрещалось разводить сады перед фасадами.
Одновременно с возведением жилья и общественных зданий создавались инженерные оборонительные сооружения вокруг столицы. За пять лет эти работы были закончены, в том числе выкопали широкий ров, отделивший Валлетту от основной части острова. Длина рва составила 1000 метров, глубина 18 метров, а ширина — 20 метров.
С 1570 года строительство города продолжил ученик Лапарелли Джероламо Кассар. Под его руководством в Валлетте были построены дворцы и церкви. В Валлетте развивалась торговля, ремесла и искусство. Украшению Валлетты способствовало то, что, избавившись от угрозы турецких завоевателей, мальтийские рыцари вскоре стали заботиться о комфорте собственного проживания и занялись постройкой роскошных особняков и дворцов.
В 1798 году рыцари, утратившие боевой дух и дисциплину, не смогли, да и не захотели дать отпор войскам Наполеона. Напротив, многие из них оказали императору восторженный прием, так как имели французские корни. Подобное поведение рыцарей помогло Валлетте избежать разрушений и сохранить свой первозданный облик. В 1800 году Валлетта вместе со всем островом перешла в руки англичан и оставалась под их властью до 1974 года. Во время Второй мировой войны город подвергся серьёзным разрушениям из-за налетов немецкой авиации. С 1974 года Валлетта стала официальной столицей Республики Мальта, получившей независимость.
Культурное значение
Центральная улица города — улица Республики, получившая своё название в 1974 году (ранее она называлась Страда Сан-Джорджио, а при англичанах Кингзвэй или Страда Реале, последнее название было упомянуто в романе Жюля Верна «Архипелаг в огне»), проходит через центр и делит город пополам, заканчиваясь у Форта Святого Элмо, который был одним из главных защитных фортов Валлетты. В наши дни в форте расположен военный музей. Застройка улицы Республики представляет собой яркий образец южноевропейского стиля.
Городские ворота приводят на площадь Свободы, где справа располагается башня Сент-Джеймс Кавальер, следом за ней находится рыцарское подворье Оберж-де-Кастий, являющееся резиденцией премьер-министра Мальты. Напротив площади Свободы находится Палаццо Феррерия — один из красивейших дворцов, возведенных в стиле итальянской классики, в котором ранее размещалась оружейная палата рыцарей. Чуть дальше можно увидеть здание королевской оперы. Здание Оберж де Прованс, построенное в 1574 году во время правления рыцарей ордена Госпитальеров являлось центром общественной жизни Мальты и называлось Юнион-клуб. Сейчас здесь располагается Национальный музей археологии.
Улица Республики пересекает несколько площадей: Площадь Великой осады, площадь Республики и Дворцовую площадь, где находится дворец Великого магистра, который строился в период с 1570 по 1580 годы. В настоящее время в этом здании размещается резиденция президента и парламента Республики Мальты. Часть залов дворца открыта для посещения туристами.
В Валлетте располагается единственный во всей стране университет, основанный в 1769 году и получивший мировое признание за качество преподавания медицинских наук. Также там расположен первый англиканский собор на острове — Собор Святого Павла.
Из прочих достопримечательностей стоит отметить Каса-Росса-Пиккола, один из последних не перестроенных дворцов на Мальте, и Церковь иезуитов, одну из старейших церквей города.
Напишите отзыв о статье "Валлетта"
Примечания
- ↑ nso.gov.mt/en/publicatons/Publications_by_Unit/Documents/C3_Population_and_Tourism_Statistics/Demographic_Review_2005_2012.pdf
- ↑ Италия, Ватикан, Сан-Марино, Мальта // Атлас мира / сост. и подгот. к изд. ПКО «Картография» в 2009 г. ; гл. ред. Г. В. Поздняк. — М. : ПКО «Картография» : Оникс, 2010. — С. 60—61. — ISBN 978-5-85120-295-7 (Картография). — ISBN 978-5-488-02609-4 (Оникс).</span>
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 68.</span>
- ↑ Ла Валетта // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
</ol>
Ссылки
- [www.cityofvalletta.org/cityofvalletta/home.aspx Местный совет Валлетты]
- [www.maltaattraction.com История Жизни Мальты] 35 мин. аудио-визуальная документальная драма в формате HD, про историю, культуру и стиль жизни Мальты и Мальтийцев.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 июня 2011 года. |
| ||||||
| ||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Валлетта
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
