Ла Троб, Чарльз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чарльз Ла Троб
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Чарльз Джозеф Ла Троб (Латроб) (англ. Charles Joseph La Trobe; Latrobe: 20 марта 1801, Лондон — 4 декабря 1875, Литлингтон, Восточный Суссекс, Англия) — английский писатель, путешественник, альпинист, колониальный администратор. Первый лейтенант-губернатор[en], затем — губернатор штата Виктория, Австралия (1851—1854).





Биография

Родился в Лондоне. Потомок французских гугенотов. Отец его был в числе лидеров Моравской церкви. Образование получил в Швейцарии, где увлёкся альпинизмом.

В 1832—1834 вместе с В. Ирвингом совершил поездку по США и Мексике. Издал несколько книг, описывающих его восхождения в Альпах («The Alpenstock» (1829) и «The Pedestrian» (1832)) и путешествия за океан («The Rambler in North America» (1835) и «The Rambler in Mexico» (1836)).

В 1837 поступил на службу в управление колониями Великобритании и был отправлен в Вест-Индию с целью изучения вопроса о перспективах образования освобождённых невольников на Карибских островах.

Затем направлен в Австралию в колонию Новый Южный Уэльс.

В 1839—1850 — первый глава округа Порт Филипп (Port Phillip District), расположенного на восточной окраине Нового Южного Уэльса в Австралии. В 1851 году этот округ отделился под названием колонии-поселения Виктория (the colony of Victoria; ныне — штата Виктория); Латроб стал её губернатором.

Период его правления совпал с открытием месторождений золота, что вызвало приток большого количества людей и завершилось подавлением в 1854 Эврикского восстания (Eureka Stockade), одной из причин которого стала введённая властями система лицензирования золотоносных участков.

Умер на родине в 1875, где и был похоронен.

Память

Имя Ла Троба (Латроба) носят ныне улица в Мельбурне, река Латроб, долина и буроугольный бассейн в штате Виктория, Австралии (Латроб-Валли), город и округ в Тасмании, университет Ла Троба и колледж, Государственная библиотека Виктории, здание Парламента штата Виктория (Мельбурн) и др.

Напишите отзыв о статье "Ла Троб, Чарльз"

Примечания

Ссылки

  • [en.wikisource.org/wiki/Latrobe,_Charles_Joseph_(DNB00) Latrobe, Charles Joseph (DNB00)]  (англ.)
  • [www.oxforddnb.com/index/16/101016106/ La Trobe, Charles Joseph] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ла Троб, Чарльз

«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.