Ла Форс (герцогство)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Герцогство Ла Форс (фр. duché de La Force) — французское герцогство-пэрство, образованное в 1637 году для членов знатной семьи Комонов, сеньоров деревушки Ла-Форс на территории современного французского департамента Дордонь.

Начало династии было положено в XI столетии первым сеньором де Комон.

Будучи протестантами, отец и братья первого герцога де Ла Форс Жака Номпара де Комона, были убиты в 1572 году в ходе кровавой резни Варфоломеевской ночи. Впоследствии члены семьи верно служили королям Франции на полях сражений, однако по-прежнему оставались в протестантской вере.

Барония Ла Форс возведена в статус маркизатства в 1609 году, и затем, в 1637 году, стала герцогством-пэрством.

30 сентября 1744 года Арман де Комон погиб в возрасте 23 лет в сражении при Кунео[1]. Права на герцогский титул были переданы дальнему родственнику, Бертрану (1724—1773), а затем его сыну Луи-Жозефу Номпару (1768—1838) и далее его потомкам. В 1909 году его пра-правнук Огюст-Арман (1878—1961), вновь принял титул герцога де Ла Форс. В наши дни потомков семьи Ла Форс можно обнаружить в Португалии, в США и в Канаде.





Сеньоры де Комон

  • Кало I (ок. 1050)
  • Жоффруа I
  • Кало II (участник первого крестового похода)
  • Додон
  • Санчес
  • Ришар, 6-й сеньор де Комон и де Лозен
  • Бегон
  • Гийом I
  • Гийом II
  • Бертран (? —1314), сын предыдущего (участник битвы при Куртене в 1296 году)
  • Гийом III (1269— ?), сын предыдущего, сенешаль Тулузы (1334 год)
  • Гийом-Раймон I (? —1371), сын предыдущего
  • Номпар I, сын предыдущего, 13-й сеньор де Комон

Сеньоры де Комон, Самазан, Монпюйан, Кастельно и Бербигюр

  • Гийом-Раймон II (? —1418), сын предыдущего, 14-й сеньор де Комон, 5-й сеньор де Самазан и Монпюйан, 1-й сеньор Кастельно и Бербигюр
  • Номпар II (1392—1428), старший сын предыдущего

Сеньоры де Кастельно

  • Бранделис (1420— ?), второй сын предыдущего, 2-й сеньор де Кастельно
  • Франсуа I (? —1514), сын предыдущего
  • Шарль II (? —1527), сын предыдущего, 4-й сеньор де Кастельно
  • Франсуа (1524—1572), старший сын Шарля II (убит в Варфоломеевскую ночь), 5-й сеньор де Кастельно
  • Жоффруа (ок.1510—1574), брат предыдущего и второй сын Шарля II, соратник короля Генриха IV (1553-1610), был рядом с королём при его убийстве[2]
  • Анна де Комон (1574—1642), дочь Жоффруа.

Герцоги де Ла Форс

  1. Жак-Номпар де Комон (ок.1558—1652), племянник Жоффруа де Комона, барон, затем маркиз и, наконец, 1-й герцог де Ла Форс, пэр Франции, сеньор де Кастельно, маршал Франции (1622 год).
  2. Арман-Номпар де Комон (ок. 1580—1675), сын предыдущего, маркиз, а затем, герцог де Ла Форс (с 1652 года), пэр Франции, маршал Франции (1652 год).
  3. Анри-Номпар де Комон (1582—1678), младший брат предыдущего, сеньор, а затем маркиз де Кастельно, с 1675 года герцог де Ла Форс, пэр Франции.
  4. Жак Номпар II де Комон (1632—1699), внук предыдущего, барон де Буассе, с 1678 года герцог де Ла Форс, пэр Франции, барон де Кастельно, де Комон, де Тоннен, де Кюнак и де Буле.
  5. Анри-Жак де Комон (1675—1726), сын предыдущего, маркиз и с 1698 года герцог де Ла Форс, пэр Франции, член Французской академии (1715 год), Французской академии наук (1718 год)
  6. Арман Номпар II де Комон (1679—1764), брат предыдущего, маркиз де Комон, маркиз, а с 1726 года, герцог де Ла Форс, пэр Франции, маркиз д'Агме.
  7. Жак Номпар III де Комон (1714—1755), сын предыдущего, маркиз, а с 1730 года, герцог де Ла Форс (известный как, де Комон), пэр Франции.
  8. Арман Номпар II де Комон (1679—1764), отец предыдущего (повторно принял герцогство), герцог де Ла Форс с 1755 года, пэр Франции.
  9. Луи-Жозеф Номпар де Комон (1768—1838), маркиз, а затем герцог де Ла Форс (герцог по патенту с 1787 года), гранд Испании, бригадный генерал (1814 год), член Палаты пэров), дальний родственник и супруг внучки предыдущего.
  10. Франсуа-Пьер Бертран Номпар де Комон (1772—1854), герцог де Ла Форс, депутат, член Палаты пэров, брат предыдущего.
  11. Огюст-Люк Номпар де Комон (1803—1882), герцог де Ла Форс, сенатор Второй империи, сын предыдущего.
  12. Оливье-Эммануэль де Комон (1839—1909), герцог де Ла Форс.
  13. Огюст де Комон-Лафорс (1878—1961), герцог де Ла Форс, историк, член Французской академии (1925 год).
  14. Жак де Комон-Лафорс (1912—1985), герцог де Ла Форс
  15. Анри-Жак Номпар де Комон-Лафорс (1944—), 15-й герцог де Ла Форс

Напишите отзыв о статье "Ла Форс (герцогство)"

Примечания

  1. В рамках войны за Австрийское наследство.
  2. [retratosdelahistoria.lacoctelera.net/post/2010/09/26/los-duques-la-force-genealogia Генеалогическое древо].

Литература

  • Jacques Nompar de Caumont La Force. [books.google.ru/books?id=hHcvAAAAMAAJ Mémoires authentiques de Jacques Nompar de Caumont, duc de La Force]. — Charpentier, 1843.
  • Auguste de La Force. Dix siècles d’histoire de France; les Caumont la Force. — Париж: Fasquelle, 1960.

Отрывок, характеризующий Ла Форс (герцогство)

Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.