Лготак, Камил

Лотак Камиль
Имя при рождении:	чеш. Lhoták Kamil
Дата рождения:	25 июля 1912(1912-07-25)
Место рождения:	город Прага
Дата смерти:	22 октября 1990(1990-10-22) (78 лет)
Место смерти:	город Прага

Камил Лготак (чеш. Kamil Lhoták;. 25 июля 1912, г. Прага — 22 октября 1990, г. Прага) — чешский художник, график и иллюстратор. Один из основателей художественной «Группы 42».

Биография

В 1923 году К. Лготак поступает в Йираскову гимназию в Праге, по окончании которой, несмотря на желание продолжить обучение в Академии художеств, по настоянию деда по отцу идёт на юридический факультет. Тем не менее, молодой студент продолжает заниматься рисованием; огромное значение на формирование Лготака как художника оказало творчество таких мастеров, как Ханс Арп, Альберто Джакометти, Макс Эрнст, Пауль Клее, Йозеф Шима и других представителей авангардного искусства.

В 1938 году он женится на девушке-еврейке Герте Гутовой, и на следующий год организуется первая персональная выставка К. Лготака в галерее «Бофор». В 1940 он становится членом общества «Беседа художников». В годы войны художник создаёт сотни работ, он — один из основателей «Группы 42», первая выставка которой состоялась в 1943 году.

В 1954 году художник начинает работать вместе с писателем Адольфом Бранальдом. Совместно они создают книгу-альбом «Dědeček automobil» (Дедушка-автомобиль). Иллюстрации в ней были К. Лготака. На следующий год они работают над выпуском фильма по этой книге. В 1960-е годы Лготак женится на модели Анне Эндрштовой. 1960-1970-е годы были временем активного художественного творчества К. Лготака. Он создаёт картины и иллюстрирует книги, участвует в различных выставках. В этот период в работах его чувствуется влияние модернизма и оп-арта, в особенности Роя Лихтенштейна.

К. Лготак продолжал писать картины вплоть до глубокой старости. Его последнее полотно, «Meteor padá do moře» (Метеор, падающий в море) датируется 1990-м, годом смерти мастера.

Избранные выставки

• 1967 — Дом чехословацкой культуры, Берлин.
• 1969 — Галерея Малерштрассе, Вена.
• 1977 — Галерея Книга, Прага.
• 1980 — Дом художника, Злин.
• 1986 — Городская галерея Праги.
• 1987 — Зал Старого Города, Прага.

Галерея

• [www.galerieart.cz/lhotak_vystava.htm Графика К. Лготака]

Отрывок, характеризующий Лготак, Камил

– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.